Иногда предпринимались попытки объявить наиболее близкими людьми к Ленину Зиновьева и Каменева, а Сталина представить в качестве младшего партнера[67]. Тем не менее, в центре внимания историков остаются отношения Ленина со Сталиным и Троцким.
ЛЕНИН И ТРОЦКИЙ
Основным аргументом в пользу того, что Ленин желал, чтобы именно Троцкий стал его политическим преемником, служит предложение Ленина Троцкому (сентябрь 1922 г.) занять должность одного из заместителей председателя СНК[68]. В.И. Старцев считает, что «мотивы самого Ленина» в этом случае ясны и они состояли в том, чтобы «дать Троцкому лишний шанс для противостояния Сталину, уравновесить его внутрипартийное положение одним из самых важных советских постов. Ленин опасался возможного обострения конфликта между Троцким и Сталиным, чем и был продиктован этот ход»[69]. Иначе говоря, по В.И. Старцеву получается, что Ленин, чтобы смягчить накал борьбы, желал усилить одну из сторон, именно политически более слабую, следовательно, создать предпосылки для продолжения и обострения борьбы. Не все так доверчивы, чтобы верить Троцкому на слово. Например, Н.В. Валентинов, в целом сочувственно и с доверием относящийся к рассказам Троцкого, это утверждение подвергает сомнению[70]. Д.А. Волкогонов не верит, что Ленин желал политического блока с Троцким, аргументируя свой скепсис резонным соображением о том, что для смещения Сталина Ленину помощь Троцкого не была нужна[71], и указанием на то, что когда Ленин хотел позитивного решения, он всегда настаивал на своем предложении[72]. В данном же случае он спокойно принял отказ, значит, он и не желал, чтобы Троцкий согласился.
Н.А. Васецкий политические взгляды Троцкого оценивает как антиленинские и догматические и на этой базе решает вопрос о политических взаимоотношениях Ленина и Троцкого. Такой подход обоснован. Ю.В. Емельянов считает, что Ленин питал надежды на «умиротворение» Троцкого и ошибся[73].
ЛЕНИН И СТАЛИН
Наибольшее внимание в историографии уделяется Сталину. Поскольку одним из центральных положений «Завещания» было требование переместить Сталина с должности генсека как не оправдавшего оказанного ему доверия, то в центре внимания историков оказываются причины назначения Сталина генеральным секретарем ЦК РКП (б), причастность Ленина к его назначению, причины и время разочарования Ленина в Сталине.
Сталинская историография исходила из того, что Сталин был ближайшим к Ленину деятелем партии, а поэтому и стал его естественным преемником, должность генерального секретаря стала как бы организационно-правовым оформлением этого политического факта. В краткой биографии Сталина и в примечании к 5-му тому собрания сочинений Сталина подчеркивалось, что апрельский (1922) Пленум ЦК РКП (б) избрал Сталина генеральным секретарем ЦК по предложению Ленина[74]. В биографии В.И. Ленина, написанной Ем. Ярославским, дополнительно указывалось, что «Ленин, знавший как никто, кадры нашей партии, считал, что именно Сталин должен стоять во главе руководящего штаба большевистской партии, как крупнейший организатор, теоретик, как человек, пользующийся огромным доверием партии»[75]. В лекциях по истории ВКП(б) Ем. Ярослаский писал, что должность генерального секретаря была «нововведением», а избрание на нее Сталина — «признаком огромного доверия со стороны партии» к нему «как к испытанному в боях трех революций и в огне гражданской войны, верному и опытному вождю, ближайшему соратнику товарища Ленина»[76].
От Троцкого идет прочно укоренившийся в историографии «номенклатурный вариант» этой истории: сначала была придумана должность генерального секретаря (при этом часто утверждается, что она была в то время чисто технической)[77], а потом на нее начали искать подходящего кандидата. Д.А. Волкогонов причину появления этой должности усматривал в необходимости обеспечить «повышение статуса ответственного секретаря до уровня генерального» и при этом объявлял этот пост политически малозначимым[78]. В.И. Старцев тезис о малой значимости поста генсека пытался обосновать логически: если бы этот пост был политическим, ключевым, то «первым генсеком был бы, видимо, Ленин»[79]. Мнение расхожее, но никем не обоснованное и убедительное только на первый взгляд.