ИСПОЛЬЗОВАНИЕ «ПИСЬМА К СЪЕЗДУ» В ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ
Вопрос об использовании «Письма к съезду» во внутрипартийной борьбе середины 1920-х годов не стал предметом специального исследования. В литературе этот вопрос необоснованно сведен к истории оглашения «Письма к съезду» на XIII съезде РКП(б). Но и в таком виде он не получил удовлетворительного решения. Утвердилось мнение, что этот документ в полном соответствии с волей Ленина Крупская передала XIII съезду, который проигнорировал ленинский совет «переместить» Сталина с должности генерального секретаря[155]. Начало разработки этой проблемы положил Троцкий, он же позаботился и о «документировании» этой истории собственными воспоминаниями, которые в течение десятилетий являлись наиболее информативным источником о том, как решался вопрос о способе оглашения ленинского письма на съезде, каким образом происходило ознакомление делегатов съезда с ним, о роли Зиновьева и Каменева в «спасении» Сталина[156]. Троцкий говорит неправду и поймать его «за руку» на этой лжи нетрудно: в его архиве хранилась копия документа, свидетельствующего о том, что передача Крупской диктовок от 24—25 декабря 1922 г. (часть «Письма к съезду») состоялась не в конце мая 1924 г., а годом раньше — в конце мая — начале июня 1923 г.[157] «Хрущевская» историография не могла открыто базироваться на воспоминаниях Троцкого, хотя фактически делала это. Возможно, поэтому для «документирования» троцкистской версии, но независимо от Троцкого, «отцы» хрущевской историографии пошли на откровенную фальсификацию, введя в научный оборот так называемый «Протокол» передачи Крупской «ленинского Завещания», который на поверку является письмом, а не актом первой передачи текстов ленинского «Письма к съезду». В секрете держались протоколы заседаний делегаций XIII съезда партии, зафиксировавших обсуждение «Письма к съезду» и его результаты. Их содержание почти дословно пересказывалось в виде авторского текста. Объективно это служило поддержкой троцкистского тезиса о том, что обсуждение на съезде этого ленинского документа не состоялось. Вместе с тем акцентировалось внимание на обещании Сталина исправить свои недостатки[158], что не получает опоры в документах съезда. Правда, иногда этот тезис смягчался и говорилось только о надежде делегатов съезда («полагали» и «надеялись»), что Сталин учтет сделанные ему Лениным замечания, и поэтому решили оставить его генеральным секретарем ЦК РКП(б)[159].
В историографии периода «перестройки» появилась новая трактовка — «Письмо к съезду» секретарями Ленина сообщено Сталину и другим членам Политбюро вскоре после того, как оно было продиктовано[160]. Имевшие место расхождения относительно времени и обстоятельств информирования касались более или менее несущественных деталей (информирован только Сталин или также другие члены Политбюро; информированы сразу после диктовки Лениным или несколько позднее; информировала Фотиева или Володичева и т.д.)[161].
Трудным остается вопрос о причинах принятия съездом решения в пользу Сталина. Традиционно считается, что Сталина спасло заступничество Зиновьева и Каменева. Путаница начинается с вопроса о том, перед кем и когда они выступали с «успокоительными» речами. В историографии принята версия Троцкого о том, что «спасательная» операция была ими проведена во время чтения текстов «Завещания» в делегациях с помощью соответствующих комментариев и обещаний, что Сталин учтет указанные недостатки. В делегациях обсуждения письма Ленина якобы не было, вносилось заранее подготовленное предложение выразить Сталину политическое доверие. Съезд внял им[162]. Сохранившиеся протоколы обсуждения «Письма» в делегациях съезда рисуют совершенно иную картину, в которой места Зиновьеву и Каменеву не находится. В.А. Куманев и И.С. Куликова придерживаются иной версии, идущей от Б. Бажанова, утверждавшего, что Зиновьев и Каменев выступали не на съезде, а на заседании ЦК РКП (б) прежнего созыва и еще до съезда обеспечили решение вопроса о генсеке в пользу Сталина[163]. В более широком плане вопрос об использовании «Завещания» в политической борьбе ставится редко. Р. Такер — один из немногих, кто рассматривает (но не изучает) вопрос об использовании «Завещания» Ленина Троцким против Сталина в политической борьбе и вопрос о защите Сталина от этих атак[164].