После 12-го следует запись за 14 февраля, а за ней лист до конца оставлен незаполненным. На следующем листе находятся две последние записи «Дневника» — за 5 и 6 марта 1923 г., рассказывающие об истории создания и отправления адресатам писем Троцкому, Мдивани и др., а также письма-ультиматума Сталину[206]. В записи за 6 марта большая часть текста, начиная со слов «Надежда Константиновна просила» и до конца, была исполнена Володичевой шифром. Ее расшифровку она произвела 14 июня 1956 г.[207] — как раз тогда, когда в этом возникла политическая потребность. Интересно, что авторы примечаний в Полном собрании сочинений В.И. Ленина изменили дату расшифровки Володичевой с 14 июня на 14 июля, т.е. отнеся ее ко времени после принятия постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий»[208].
Подведем итог. Ясно, что «Дневник дежурных секретарей» в записях после 18 декабря 1922 г. уже не является делопроизводственным документом, который отражает происходящие события в режиме реального времени, и потому несвободен от влияний последующей политической конъюнктуры. Текст, вписанный с нарушением хронологии или имеющий мемуарный характер (запись, внесенная позднее указанной даты), составляет примерно 4,7 страниц из 12,7 страниц записей, т.е. 33%. Все это позволяет утверждать, что его создатели преследовали определенные политические цели, следовательно, «Дневник» является документом политической борьбы, созданным для получения возможности использовать авторитет Ленина в собственных интересах. Никакой серьезной информации о работе Ленина над текстами «Завещания» он не дает.
Могут сказать: пусть не настоящий дневник, пусть информация о работе Ленина восстановлена по памяти, воспоминания тоже источник. Это, конечно, так. Но даже если этот документ воспринимать как мемуарный источник, то, прежде чем использовать его, придется установить время и причины появления этих «мемуаров», причину придания им формы «дневниковых записей». Но и в этом случае придется признать, что эти «мемуары» не содержат в себе определенных указаний на диктовку Лениным ряда важнейших текстов «Завещания» — «Письма к съезду», записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» и др. Они лишь поддерживают тезис о ленинском авторстве писем от 5 и 6 марта 1923 г.
Таким образом, все, что нам известно о записях «Дневника» начиная с 23 декабря 1922 г., говорит против признания этого документа ценным источником по истории работы Ленина над последними письмами и статьями. Он ценен и важен как источник по истории фальсификации ленинского «Завещания».
В этом выводе нас утверждает сравнение записей «Дневника дежурных секретарей» и «Дневника дежурных врачей».
«ДНЕВНИК ДЕЖУРНЫХ ВРАЧЕЙ»
Подлинные дневниковые записи врачей, в котором медицинские работники, постоянно дежурившие и при Ленине, фиксировали не только состояние здоровья Ленина и процесс его лечения, но и его работу, историкам недоступны. Поэтому приходится довольствоваться вариантом текста, готовившемся к изданию в середине 1920-х годов, но увидевшем свет лишь в 1991 г.[209] Содержащаяся в нем информация о работе очень скупа, она не раскрывает содержания диктовок и разговоров и поэтому не позволяет отождествить факт той или иной диктовки с работой над конкретным текстом «Завещания». Кроме того, издание «Дневника дежурных врачей» содержит в себе следы позднейшей правки, касающейся вопросов контактов Ленина с Володичевой и Фотиевой. Это затрудняет анализ содержащейся в нем информации и в ряде случаев не позволяет делать надежные заключения. И все же «Дневник дежурных врачей» — единственный на сегодняшний день доступный историкам источник, дающий в руки исследователей хотя и скупую, но систематическую информацию о работе и работоспособности Ленина после 18 декабря 1922 г.
Ряд записей врачей ставит непростые вопросы перед традиционной историографией, поскольку под сомнением оказывается установившийся взгляд относительно времени работы Ленина над отдельными текстами «Завещания». Так, врачи отрицают работу Ленина 6 января, к которому традиция относит диктовку второй части «статьи» «О кооперации». Отрицается и работа 9 января, когда, как считается, Ленин начал работу над первым вариантом статьи о Рабкрине («Что нам делать с Рабкрином»). Сообщаемая информация о состоянии здоровья Ленина 5 и 6 марта 1923 г. ставит под сомнение традиционную версию о его работе в эти дни. Но наиболее ценен «Дневник дежурных врачей» тем, что дает возможность определить надежность других источников, прежде всего «Дневника дежурных секретарей». Сравнение информации о работе Ленина, содержащейся в «Дневнике врачей» с «Дневником секретарей», дает поразительные результаты. Совпадения блокируются в четыре группы: 24 декабря 1922 г.; третья неделя января (17—19, 22 и 23); первая неделя февраля (3, 4, 6, 7) и 5, 6 марта 1923 г.[210] Вот и все совпадения за два с половиной месяца — один день в декабре, пять в январе, четыре в феврале и два в марте. На 73 дневниковые записи врачей (24 декабря — 6 марта) и 30 записей секретарей только тринадцать совпадений! Это не может не удивить в том случае, если «Дневник секретарей» действительно является дневником.