Уже на этой фазе разногласий Ленина и Троцкого разводила оценка характера Великой Октябрьской социалистической революции. Для Ленина она являлась социалистической. Иначе оценивал ее Троцкий. На XI съезде он заявил, что НЭП — это манёвр «класса (пролетариата. — B.C.), который идет к (курсив наш. — B.C.) социалистической революции»[308]. По Троцкому получается, что спустя четыре года после начала Октябрьской революции большевики не делают социалистическую революцию (т.е. не осуществляют свою программу), а только идут к тому рубежу, с которой начнется строительство социалистического общества. Конечно, у Троцкого можно найти много заявлений о социалистической революции. Но и это заявление не случайно. Может быть, помимо своей воли он здесь сказал то, о чем прежде предпочитал помалкивать. Эта оценка Октябрьской революции перекликается с его давней позицией относительно вопроса о природе диктатуры пролетариата как рабочем правительстве при буржуазном строе: «Социальная революция (имеется в виду социалистическая. — B.C.) предполагает такое состояние капиталистического общества, когда у власти стоит пролетариат» (1916 г.)[309]. Этот тезис является лишь развитием давних представлений Троцкого о том, что диктатура пролетариата может установиться в ходе буржуазно-демократической революции («без царя, а правительство рабочее»)[310]. Следовательно, в это время политически актуализировались противоречия Ленина и Троцкого в вопросе о диктатуре пролетариата, являющемся главным в марксизме[311]. Никакие совпадения взглядов, оценок, позиций в других вопросах не могли перекрыть эти разногласия, которые определяли и состояние, и динамику их отношений.
Эти публичные выступления Троцкого не только обострили дискуссию между ним и Лениным, но и придали ей характер принципиальной борьбы троцкизма против большевизма (ленинизма). Троцкий позднее утверждал, что Ленин не выступил против его книги «1905» и, следовательно, согласился с ним[312]. Это не так. Выступления В.И. Ленина на XI съезде партии, на IV конгрессе Коминтерна, на заседании Моссовета, а также ряд текстов его «Завещания» содержали критику этих взглядов и оценок Троцкого. Ленин уделил ей то место, которого она заслуживала, — она велась параллельно обоснованию Лениным новой концепции социалистической революции в России.
Необходимость новой уступки принципу свободной торговли в рамках НЭПа ставила ряд трудных не только политических, но и теоретических вопросов. Надо было найти решения проблем там, где прежде их не искали, учесть их в новых теоретических концепциях и политических выводах. Таким образом, НЭП стимулировал новый поиск и привел к созданию новой концепции социалистической революции в России, опирающейся на накопленный опыт и более полный, чем прежде, учет специфических условий России. Новизна задачи в данном случае не означала ее абсолютную политическую неожиданность и теоретическую неподготовленность. Не случайно, говоря о сложности положения и стоящих задач, Ленин не был склонен драматизировать ситуацию. Политическую и теоретическую неожиданность НЭПа нельзя переоценивать хотя бы потому, что в нем фактически реализовалась принципиальная схема, заложенная в ленинской теории перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. В ней принципиально допускалась ситуация, когда революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства переросла в диктатуру пролетариата, а экономика остается на время прежней — капиталистической. Так было в самом начале революции, при установлении советской власти. Так было и в период перехода к НЭПу. Следовательно, эта ситуация сама по себе не является свидетельством катастрофы и непреодолимой преградой для новой попытки[313].