Испанцы же никак не могут утверждать, что находятся в сходных обстоятельствах; напротив, их намерения совершенно неправедны, тем более что, вместо того чтобы загладить прежние обиды, нанесённые ими французскому королевству, они день ото дня увеличивают число оных.
Король Испании Филипп IV.
К тому же покойный король заключил союзный договор с голландцами лишь после того, как они образовали отдельное государство[173], и вынудили его к этому нападки, от коих он не мог себя полностью обезопасить. Однако он не стоял ни за их восстанием, ни за объединением их провинций.
Испания не удовольствовалась неоднократным оказанием покровительства гугенотам, поднимавшим мятежи против Ваших предшественников на троне. Она захотела создать их государство в государстве Вашем. Святое рвение подталкивало испанцев к тому, чтобы стать инициаторами столь доброго начинания, и, что всего примечательнее, произошло это безо всякой нужды и оправдания, – разве что таковым может считаться соображение о том, что продолжение прежних захватов и замышление новых совершенно обеляют их действия по той причине, что поскольку ими движут благие намерения, то им одним становится дозволено то, что всем остальным запрещено.
Поскольку я уделил этому предмету больше внимания в другом сочинении[174], оставляю его и возвращаюсь к описанию Ваших дальнейших деяний.
Коварство испанцев побудило их вновь напасть на герцога Мантуанского[175] – в нарушение договоров, заключённых ими с Вашим Величеством. И Вы вторично повели войска в Италию[176], где благодаря милосердию Божию они успешно форсировали реку, на переходе через которую держал оборону герцог Савойский, имевший 14 тыс. пехотинцев и 4 тыс. всадников – вопреки договору[177], который он подписал с Вашим Величеством за год до того, – и взяли Пиньероль[178] на глазах у имперской армии[179], испанцев, герцога Савойского со всеми его силами и в присутствии маркиза де Спинола, одного из величайших полководцев того времени, что придаёт этой победе ещё больший блеск.
Генерал Амброджио ди Филиппе Спинола.
Таким же образом Вы взяли Сузу[180] и одновременно одолели три самые могучие европейские державы, а также чуму, голод и нетерпение французов[181], чему в истории найдётся немного примеров.
Медаль (позолоченная бронза, литьё)
Ж. Варен (1604 – 1672), 1630
Аверс: профиль кардинала Ришельё
Реверс: победоносная Франция едет на триумфальной колеснице, управляемой Славой, трубящей в горн, на вымпеле которого – герб кардинала Ришельё; к колеснице прикована укрощённая Фортуна.
Надпись на поле гравюры гласит: «TANDEM VICTA SEQVOR» (Наконец побеждённая, я бегу следом).
Та же сцена изображена и на реверсе медали с портретом Людовика XIII. Медаль имела огромный успех и была выпущена большим тиражом в серебре и бронзе.
Затем Вы завоевали Савойю[182], обратив в бегство армию из 10 тыс. человек пехоты и 2 тыс. конников, которые, держа оборону в подобной гористой местности, находились в более выгодном положении, чем 30 тыс. воинов, подступивших к ним для начала атаки.
Вскоре после того Ваши войска, находившиеся в Пьемонте, отличились в сражениях при Авильяне и Кариньяно[183], а взятие Валенцы[184], укреплённой герцогом Савойским, показало, что никакая сила не способна противостоять справедливому походу короля, столь же осенённого фортуной, сколь наделённого могуществом.
Была оказана помощь Касале[185], причём вопреки не только почти единодушному мнению всех вокруг[186], но и представлениям герцога де Монморанси, назначенного для выполнения этого плана, а также пришедшего ему на смену Марийяка[187], которые оба громогласно заявляли, что это совершенно безнадёжное предприятие.
Освобождение этого города было особенно примечательно тем, что неприятельская армия, превосходившая по силе Вашу, закрепилась на подступах к герцогству Миланскому, которое снабжало её всем необходимым, и находилась под прикрытием стен Касале, отданного ей в руки, но была, однако, вынуждена оставить его, а также ещё пять крепостей, которые испанцы занимали в окрестностях княжества Монферрато.
Ежели учесть, что на пике осуществления этого плана Ваше Величество находились при смерти[188] и что, какая бы опасная болезнь ни терзала Ваше тело, душой Вы страдали гораздо сильнее; ежели ещё принять во внимание, что Ваша мать, Королева, с подачи некоторых горячих голов создала мощную партию, которая, ослабив Вашу власть, укрепила позиции многих Ваших врагов; и ежели к тому же осознать, что они ежедневно получали известия о том, что в скором времени вернейшие слуги Вашего Величества, коих они и ненавидели и боялись, окажутся уже не в состоянии причинять им неприятности[189], то будет невозможно не признать, что милость Божья более способствовала Вашим успехам, нежели предусмотрительность и сила человеческая.
Маршал Луи де Марийяк
Именно в это время Королева-мать предпринимала все мыслимые усилия, дабы изгнать советников Вашего Величества и назначить новых членов Совета[190] по своему усмотрению. И в то же самое время злонамеренные люди, влиявшие на герцога Орлеанского, прикрываясь его именем, делали всё возможное, дабы меня погубить.
Мать и сын заключили союз, который вредил скорее государству, нежели тем, чьего ниспровержения они открыто добивались, поскольку при тогдашнем положении дел невозможно было произвести никаких перемен в государстве, не приведя его к краху[191].
Сын обещал оставить мысли о браке с принцессой Марией, которого мать страшилась так сильно, что, дабы не допустить его, распорядилась в Ваше отсутствие поместить принцессу в Венсеннский замок[192], откуда она была освобождена только при этом условии, а мать обязалась взамен добиться моей отставки и удаления от Вашего Величества.
Чтобы придать этим обещаниям больше веса, они были изложены на бумаге, которую герцог де Бельгард долгое время носил за пазухой в знак того, что они близки его сердцу, и для уверения сочинителей документа, что если он его и потеряет, то лишь вместе со своей жизнью.
Никогда ни в одном государстве заговорщики не были столь сильны; легче назвать тех, кто не был замешан в заговоре, чем тех, кто был к нему причастен.
И особенно восхищает в Вашем поведении в тогдашней обстановке то обстоятельство, что, не имея в тот момент возможности ни с кем посоветоваться, Ваше Величество действовали на свой страх и риск[193] и в одиночку смогли противостоять давлению матери, ухищрениям всех её приспешников и моим собственным мольбам об отставке[194], коей я добивался в угоду Королеве, которая так страстно о ней мечтала.
Говорю так потому, что верный Вам маршал де Шомберг в то время не был рядом с Вашим Величеством[195], а хранитель печати Марийяк находился в рядах тех, кто, оказывая содействие планам Королевы, вредил Вам.
173
Республика Соединённых провинций образовалась в результате Нидерландской революции конца XVI в. В республику входило семь провинций (Гельдерн, Голландия, Гронинген, Зеландия, Оверэйссел, Утрехт, Фрисландия), подписавших в январе 1579 г. Утрехтскую унию, которая юридически установила новую республику. С ростом влияния провинции Голландия на политику республики Соединённых провинций появилось и другое название – Голландская республика (1581 г.). Остальные десять нидерландских провинций (юг современной Голландии и нынешняя Бельгия) остались под властью Испании и обычно называются Испанскими Нидерландами.
174
В упоминавшихся выше «Мемуарах», а также в приложенном к ним «Рассуждении о законности союза с еретиками и неверными» (Discours sur la legitimite d'une alliance avec les heretiques et les infideles)
176
Осенью 1629 г. для ведения боевых действий в Италии была сформирована 15-тысячная новая армия под командованием маршала де Да Форса. Общее руководство итальянским походом осуществлял сам кардинал Ришельё.
177
В соответствии с Сузским договором (11 марта 1629 г.) герцог Савойский должен был обеспечить французской армии свободный проход в Северную Италию и снабжать её продовольствием и фуражом.
178
В конце марта 1630 г., повернув от Турина на юг, французская армия овладела крепостью Пиньероль, имевшей важное стратегическое значение, так как оттуда открывались пути в Милан, Геную и Вальтелину. Незадолго до этого Ришельё узнал, что гарнизон Пиньероля переправлен в Турин.
179
Т.е. армии Священной Римской империи германской нации. Так назывался конгломерат земель в Западной и Центральной Европе, действительно или номинально находившихся под суверенной властью императора, первым из которых был Карл Великий, коронованный в 800 г. Империя просуществовала до 1806 г.
180
Обладая Пиньеролем и Сузой, Франция контролировала весь Пьемонт и становилась арбитром в итальянских делах, но теперь не могла рассчитывать на мир с герцогом Савойским и Габсбургами. Такое положение дел вызвало беспокойство в Милане, Мадриде и Риме. Их представители пытались убедить Францию вывести свои войска из этих двух крепостей, а также из Касале.
181
В середине лета 1630 г. во французской армии вспыхнули эпидемии чумы и дизентерии и началось массовое дезертирство. Положение более-менее исправилось с наступлением осени.
182
13 мая 1630 г. французская армия вступила на территорию герцогства Савойского, а к концу месяца захватила его почти целиком. Сокрушительное поражение стало тяжким ударом для герцога Карла Эммануила Савойского, и 26 июля он умер, оставив престол своему сыну, Виктору Амедею I.
183
Победы были одержаны в июле 1630 г. войсками под командованием герцога де Монморанси и маршала д'Эффиа.
185
Осенью 1629 г. генерал Спинола вновь осадил Касале. 30 мая 1630 г. он взял город в блокаду, и держалась только крепость. К маршалу Туара, осаждённому в этой цитадели, был направлен экспедиционный корпус под командованием герцога де Монморанси и маркиза д'Эффиа. 8 сентября между воюющими сторонами по инициативе Папы Урбана VIII было заключено перемирие. 26 октября 1630 г., когда французские войска готовились перейти в наступление на испанские позиции, преемник Спинолы, генерал Гонсальво де Кордоба, дал согласие снять осаду Касале и вывести войска из города.
186
Как уже неоднократно отмечалось, ещё в июле 1629 г. Ришельё настаивал на вмешательстве в дела Северной Италии, но тогда не получил поддержки в Королевском совете. Происпанская партия в окружении Марии Медичи, в частности хранитель печати Марийяк и кардинал де Берюлль, настаивала на прекращении французских завоеваний в Северной Италии, так как они неминуемо вели к прямому столкновению с Испанией. 13 апреля 1630 г. Ришельё подал королю знаменитый меморандум, в котором предложил ему выбор между почётным миром, который приведёт к потере Италии, и длительной и дорогостоящей войной. В итоге Людовик XIII решил продолжать войну.
187
Имеется в виду маршал Луи де Марийяк, приходившийся младшим братом хранителю печати. Ришельё предложил назначить его командующим королевских войск в Италии в угоду Марии Медичи.
188
Во время второго итальянского похода Людовик XIII в июле 1630 г. прибыл в действующую армию, которой командовал Ришельё, но внезапно заболел дизентерией и был вынужден вернуться в Лион. Там его начали мучить приступы лихорадки, и 29-30 сентября ему стало так плохо, что все с минуты на минуту ожидали его смерти; был даже приглашён священник, который соборовал короля. Однако на следующий день случилось настоящее чудо: королю неожиданно стало лучше, и он быстро пошёл на поправку.
189
В случае внезапной кончины Людовика XIII в 1630 г. престол унаследовал бы герцог Орлеанский. Приход к власти его партии представлял для кардинала реальную угрозу: он наверняка потерял бы всё, в том числе свободу или даже жизнь. Разумеется, пропали бы даром и все его труды на благо Франции, так как политический курс неизбежно стал бы совершенно иным.
190
Мария Медичи предложила вместо Ришельё назначить первым министром хранителя печати Мишеля де Марийяка, а в Королевский совет намеревалась ввести своих ставленников.
191
Ришельё с самого начала удалось внушить королю мысль о том, что его, кардинала, гибель повлечёт за собой и гибель государства, поэтому король считал своим долгом всячески защищать своего незаменимого первого министра, что спасло и жизнь, и карьеру последнего.
192
Мария Медичи, остававшаяся регентшей во время отсутствия короля, который зимой-весной 1629 г. воевал в Мантуе, а затем в Лангедоке, приказала арестовать Марию-Луизу Гонзага и поместить её в Венсеннский замок. Ришельё удалось убедить королеву-мать освободить принцессу, обещавшую немедленно покинуть Францию и уехать к отцу в Мантую.
193
Действительно, во время «Дня одураченных» (т.е. событий 10 – 11 ноября 1630 г.; см. раздел «Хронология…») все решения относительно судьбы кардинала и других лиц Людовик XIII принял самостоятельно.
194
В первый раз кардинал попросил короля об отставке, когда раскрылся заговор Шале (1626 г.), и до «Дня одураченных» неоднократно вновь обращался к нему с этой просьбой. Трудно сказать, искренним или притворным было его намерение; скорее всего поначалу кардинал просто «шантажировал» Людовика XIII, прекрасно сознавая, что король не сможет управлять государством без него, однако, после того как здоровье Ришельё сильно пошатнулось, он, по всей видимости, уже всерьёз допускал возможность отойти от дел.