Этот указ стал поводом для первых наступлений на церковную юрисдикцию со стороны королевских чиновников.
Однако же едва только указ вышел, как опасение священников по поводу того, что он скорее причинит им вред, нежели предоставит преимущества, на которые они рассчитывали, заставило короля на несколько лет отложить его исполнение. Но, поскольку притеснение владельцев бенефициев продолжалось, указ вступил в силу и действовал на протяжении ряда лет, по истечении которых был наконец отменён королём Карлом VII в начале его правления из-за различных злоупотреблений, случавшихся при исполнении оного.
Неудачный опыт исполнения подобного указа заставил духовенство какое-то время терпеливо сносить дурное обращение со стороны представителей папского двора.
Однако в конце концов усиление давления на них вынудило священников в 1438 году собраться в Бурже[357], дабы обсудить способы избавления от него.
Сие собрание, прославившееся участием в нём многих достойных прелатов, подвергло тщательному изучению различные проблемы, беспокоившие Церковь, и рассудило, что наилучшим средством их разрешения будет принятие декретов Базельского собора[358], которые, отдавая почти все вопросы на усмотрение общего и канонического права, лишили представителей папской курии всякой возможности предпринимать что-либо против духовенства.
Затем ассамблея объединила базельские постановления в Прагматическую санкцию, приняв решение о её исполнении, буде на то соизволение короля, к которому обратились с просьбой стать её покровителем.
Удовлетворяя прошение своего духовенства, король издал специальный указ, предписывающий королевским судьям[359] скрупулёзное соблюдение утверждённой им Прагматической санкции. Именно с того момента с новой силой возобновилось ущемление прав нашей Церкви королевскими чиновниками, впервые случившееся во время царствования Карла VI. И тогда же воспользовались моментом парламенты и стали брать на себя разбор большей части дел, относящихся исключительно к компетенции церковного суда.
Им не составило труда отстранить младших судей от рассмотрения дел, которые ранее поручались только им, взять эти дела под своё начало и под этим предлогом расширить свои полномочия, выйдя за справедливые пределы, ибо в данном случае им противостояли всего-навсего подчинённые.
При издании первого указа, призванного загладить нарушения Прагматической санкции, апелляции не упоминались[360]. Наказывали же при этом только тех, кто добивался рескриптов или мандатов от римской курии вопреки общему праву, причём на основании одной лишь поданной и доказанной жалобы, но без изучения дела по существу.
С тех пор время, которое всё меняет, вместе с силой, которая, подобно огню, всё пожирает, сделали так, что от указа, изданного в целях соблюдения общего права и ограждения свобод галликанской Церкви от нападок Рима, перешли к учреждению института апелляций на неправосудные решения, хаос в котором полностью свёл на нет обычную юрисдикцию как французских прелатов, так и Святого Престола.
Мне, конечно, прекрасно известно, что наиболее изворотливые приверженцы парламентов могут сказать в оправдание их действий, что собравшиеся в Бурже прелаты, упросившие короля воспрепятствовать через своих чиновников попыткам Святого Престола нарушить Прагматическую санкцию, тем самым молчаливо предоставили ему право противостоять нарушениям, которые они сами могут допустить, а это даёт чиновникам повод рассматривать приговоры, ежедневно выносимые в самом церковном трибунале.
Однако в связи с этим можно привести верную пословицу, гласящую, что в уговор входит лишь то, что в него заложили изначально, и несомненно и очевидно, что пастыри галликанской Церкви, собравшись в Бурже, не помышляли о том, что приписывают им эти господа, и даже не имели причины это делать.
Они прибегли к королю для защиты от посягательств со стороны Рима, потому что раз Святой Престол никакого суда над собою на земле не имеет, то одни лишь светские государи как покровители Церкви могут обуздать дерзость представителей римской курии, тогда как нарушения со стороны епископов могут пресечь более высокие иерархи, к коим можно и должно обращаться.
В конце концов, если кто-то даёт своему другу оружие для самозащиты, то никак нельзя обвинить его в том, что он даёт ему оное для самоубийства. Парламенты не могут утверждать, что покровительство, коего ассамблея прелатов в Бурже добивалась у короля, наделяет его чиновников правом посягать на церковную юрисдикцию.
Однако поскольку недуги имеют свойство с течением времени возрастать[361], то вынашиваемый парламентами замысел, скрывавшийся одно время под разнообразными личинами, стал более чётко вырисовываться в прошлом веке, при короле Франциске I, который первым употребил выражение[362] «апелляция на неправосудное решение». Этот термин впервые возник в прокурорской и адвокатской практике; прокуроры и адвокаты, которые следовали предписанию об обращении в парламент с апелляциями, назвали тем же словом и ходатайства, подававшиеся туда священнослужителями, согласно королевским указам и, в частности, ордонансу 1539 года[363].
Многие, зная о шатком основании сего обычая, на который теперь жалуется Церковь, подумают, может быть, и о том, что если по справедливости его следовало бы отменить, то целесообразно так и поступить; однако я считаю, что подобная перемена причинит больше урона, чем позволит избежать, и что на самом деле вредно только превратное употребление такого института.
Каково бы ни было происхождение обычая, который сейчас находит применение, нет сомнений в том, что когда возникло намерение открыто его утвердить, то было заявлено, что вводят его лишь для того, чтобы не допустить возможного вмешательства церковных судов в королевскую юрисдикцию.
Король Карл IX
С тех пор не только не довольствовались применением этого обычая в случаях нарушений королевских указов, охватывающих множество областей, помимо юрисдикции, но и распространили его на вопросы, связанные со священным каноном и с декреталиями Церкви и Святого Престола, а на пике злоупотребления им – и вообще на все предметы, в коих миряне подозревают ущемление гражданской администрации, которая, как они утверждают, относится исключительно к ведению государевых чиновников.
Можно было бы с полным основанием потребовать, чтобы средство сие применялось лишь в первоначальных пределах, которые простирались не далее нарушений королевской юрисдикции и были в должной мере регламентированы первой статьёй ордонанса 1539 года. Но чтобы лишить королевских чиновников всякой возможности использовать в качестве предлога для посягательства на церковную юрисдикцию якобы имеющиеся случаи ущемления гражданской администрации и отнять у них все причины для выдвижения претензии, будто бы из-за вмешательства Церкви в гражданские дела они не в состоянии обеспечивать соблюдение королевских указов, полагаю, Церковь может согласиться на использование института апелляций на неправосудные решения, когда судьи вынесут какой-то приговор явно вопреки указам. И это единственный случай, когда такие апелляции могут допускаться, согласно воле Карла IX и Генриха III, выраженной в ст. 59 Блуасского ордонанса[364]. Главное, чтобы под этим предлогом апелляции не были распространены на нарушения канонов и декреталий в силу того факта, что многие указы, в частности капитулярии Карла Великого[365], часто имеют то же содержание, что и церковные постановления.
357
7 июля 1438 года на большой ассамблее с участием прелатов и видных представителей других сословий Карл VII подписал так называемую Прагматическую санкцию, которая через 6 дней была зарегистрирована парламентом. В этом документе, определившем статус Церкви во Франции, были объединены решения заседавшего тогда Базельского собора: главенство церковных соборов над Папой, выборность епископов и аббатов капитулами и монастырскими общинами (при этом оговаривалось право короля и сеньоров рекомендовать своих кандидатов), отмена аннатов (см. след. примеч.) и раздачи папами церковных бенефициев, запрещение апелляции к папскому суду до рассмотрения дела во французских судебных инстанциях. Король предписал строгое соблюдение Прагматической санкции как одного из законов королевства. Она оставалась в силе до Болонского конкордата 1516 г.
358
Базельский собор, Вселенский собор Католической Церкви, был созван Папой Мартином V в 1431 г., закрылся в Лозанне в 1449 г. На нём развернулась борьба с папством сторонников соборного движения (отстаивавших идею верховенства Вселенских соборов над властью пап), которые поначалу добились некоторых успехов. Собор подтвердил решение Констанцского собора (1414 – 1418 гг.) о примате Вселенского собора над Папой, объявил об отмене ряда поборов в пользу папской курии (в частности, были отменены аннаты, т.е. единовременный сбор в пользу папской казны с лиц, получивших вакантный церковный бенефиций), о регулярном созыве провинциальных соборов и о свободе церковных выборов.
359
Королевские судьи уже понемногу начали присваивать себе дела, относящиеся исключительно к ведению Церкви, под видом права епархии, которым их ведомство наделила изданная в 1439 г. булла Папы Мартина V –
На самом деле указанная булла была издана Мартином V в 1431 г.
360
Этот первый указ (регламент) никогда ни по названию, ни по сути не имел отношения к апелляциям на неправосудные решения –
361
Одна из многих медицинских метафор, весьма часто встречающихся в «Политическом завещании». Кардинал, как уже было сказано, имел чрезвычайно слабое здоровье и, разумеется, не мог об этом не думать.
362
По мнению ряда церковных правоведов, термин «апелляции на неправосудные решения» появился раньше, чем утверждает кардинал, а именно в 1329 г., когда генеральный адвокат Пьер де Кюньер обратился к королю Филиппу Валуа с жалобой на то, что подданные игнорируют светские суды, предпочитая решать даже мирские дела в церковных судах, и предложил ввести юрисдикцию последних в законные рамки. Некоторые историки права считают, что название возникло ближе к концу царствования короля Людовика XII.
363
Был издан в Виллер-Котре. Запрещал церковным судам разбирать дела мирян под угрозой уплаты штрафа и аннулирования вынесенного решения; ввёл институт апелляций на неправосудные решения в отношении дел, касавшихся дисциплины; в случае необоснованности апелляции подавший её священник был обязан уплатить штраф. Духовенство тщетно пыталось протестовать против этих положений.
364
Издан в мае 1579 г. во время правления Генриха III (зарегистрирован в начале 1580 г.). В нём говорится о том, что апелляции на неправосудные решения могут иметь место в случае нарушения королевских указов, но не касаются канонических и папских декретов.
365
Капитулярии (от лат. capitularia – сборник статей) Карла Великого – указы, изданные императором Карлом Великим и его наследниками (VIII-IX вв.); обычно касались различных вопросов управления, королевских владений, правосудия и правопорядка, церковных проблем и др.