Система косвенного управления надолго законсервировала отсталые родо-племенные и патриархальные отношения в африканском обществе, она тормозила политическое и социально-политическое развитие колоний, всецело подчинив это развитие интересам правящего класса метрополии. В результате применения этой системы управления колонизаторам удалось внести раскол в ряды африканского населения и тем самым значительно ослабить его способность к сопротивлению. Колониальное общество стало походить на своего рода иерархическую лестницу, на верхних ступенях которой находились европейцы, ниже их — вожди племен и в самом низу — масса африканского населения. Поставив вождей над массой эксплуатируемого населения и превратив их в своих марионеток, колонизаторы могли с их помощью держать в узде народы колоний. Благодаря этому система косвенного управления, подкрепленная вооруженной силой и колониальным законодательством, на протяжении целого полустолетия была главным гарантом незыблемости колониального владычества Великобритании в Африке. Определяя роль системы косвенного управления в истории колониального господства Англии, известный английский публицист и ученый Дж. Уоддис пишет: «Можно сказать, что в общем в первой половине XX века империализму удалось использовать институт вождей. Система косвенного управления в сочетании со смещением непокорных вождей и поддержкой империалистических войск оказалась в тот период достаточной для ограждения колониальной системы» [20].
Включив местных правителей и племенных вождей в колониальную администрацию, британские империалистические круги нашли ту искомую форму колониального управления, которая обеспечила им получение максимальных выгод от своих африканских владений. Сложный механизм административного управления колониями в Африке был приведен в соответствие с интересами господствующего класса метрополии, в руках которого были сосредоточены все основные рычаги и приводные ремни колониального административного аппарата.
Во главе колониального управления находилось правительство Великобритании, ответственное перед высшим законодательным органом страны — парламентом. Практически главные правительственные функции по управлению колониями были доверены Министерству колоний.
В его обязанности входила подготовка проектов законов для колоний, назначение высших должностных лиц, регламентация и контроль над административно-политической и экономической жизнью колоний, введение новых налогов и контроль за их сбором, регулирование деятельности социальных и культурных организаций, контроль над поддержанием общественного порядка, подготовка конституционных реформ и т. д.
Губернатор колонии подчинялся непосредственно министру колоний и имел чрезвычайно широкие полномочия.
Характеризуя распределение функций по управлению колониями между Министерством колоний и губернаторами, министр колоний Леннокс-Бойд писал: «На всех территориях подавляющее большинство решений принимается губернатором при консультации со своими советниками или исполнительным советом, и, чем более развитую конституцию имеет территория, тем правильнее для министра оставлять все вопросы на усмотрение губернатора… Существуют, однако, некоторые вопросы высокой политики, окончательное решение которых должно оставаться за министром, поскольку в конечном счете он отвечает перед парламентом за порядок, мир и хорошее управление территорией. Но принимая такие решения, министр всегда испрашивает рекомендации соответствующего губернатора»[21].
Вот как характеризует положение губернатора в английской колониальной администрации Эндрю Коэн, который сам был длительное время губернатором Уганды: «Губернатор — главная фигура в колониальной администрации, и он остается ею до той стадии, когда он передает власть выборным министрам. Губернатор занимает ключевую позицию между областной администрацией и местным законодательным органом, с одной стороны, и министром колоний и Министерством колоний — с другой… Как представитель королевы он занимает особо почетное положение, символизируемое его формой, расшитой серебряными галунами, и шляпой, украшенной павлиньим пером» 18.
«Губернатор — центральный институт коронной колониальной системы, — пишет М. Уайт. — Он представитель короля, глава исполнительной власти и обычно президент законодательного органа. Он свой собственный премьер-министр»19.