Здесь важно подчеркнуть, что переговорный процесс власти и бизнеса не обязательно должен иметь явный характер, он может быть и скрыт от общества. Применительно к России последних лет, например, может показаться, что этот процесс явно сворачивается, от диалога власть переходит к формулированию односторонних требований. В действительности это не совсем так, о чем свидетельствует подготовленный Минфином РФ проект продолжения налоговой реформы: по оценкам специалистов, он фактически сохраняет существующие льготы крупным корпорациям, перенося налоговое бремя на граждан, а также мелкий и средний бизнес. Вместе с тем замена публичного диалога диалогом неявным означает создание существенных препятствий для общественного контроля действий власти и бизнеса, важность которого так хорошо подчеркнута в этой книге.
Таким образом, идеи Чарльза Линдблома, хотя и сформулированы им уже достаточно давно, вполне способны и сегодня играть роль надежного проводника и подсказчика читателям, интересующимся ходом современного политического процесса.
Вместе с тем нужно отметить, что последние 30-40 лет были годами весьма интенсивного развития экономической теории. За это время не только произошел достаточно массовый отказ экономистов от принимавшихся ранее базовых предпосылок полной рациональности (полнота и бесплатность информации, неограниченные возможности человека по ее обработке и др., фактически принимавшиеся в преобладавшей в то время в мировой экономической науке неоклассической экономической теории), но и были разработаны базовые модели и теории, основывающиеся уже на новых предпосылках (модель агентских отношений и ее разнообразные приложения прежде всего). Суть этих предпосылок — ограниченная рациональность любого индивидуума, означающая признание его ограниченных познавательных возможностей и отсутствие у кого-либо в экономике полной информации о происходящих в ней процессах.
Экономической теорией, полностью построенной на предпосылке ограниченной рациональности, является новая институциональная экономическая теория. Книги ее основных создателей — Роналда Коуза, Дугласа Норта и Оливера Уильямсона — переведены на русский язык, так что заинтересовавшийся читатель может ознакомиться с ними и увидеть, что предметом этой теории выступают разнообразные правила и нормы поведения (прежде всего экономические институты), в то время как методы их изучения — это методы современной экономической теории. Но ведь политические институты также представляют собой нормы и правила поведения (правда, на другом, не товарном, а политическом рынке), так что можно сказать, что в определенном смысле книга Чарльза Линдблома может быть отнесена к исследовательской программе новой институциональной экономической теории.
Последние десятилетия были также периодом ощутимого экстенсивного развития экономической теории, которая принципиально расширила объект своих приложений за счет включения в него традиционно неэкономических областей — прежде всего права, а также демографии, религии и т.п.
Не стала исключением для «экономического империализма» (именно такое название получила эта тенденция экономической теории) и сфера политики. «Наступление» экономистов-«империалистов» шло здесь весьма широким фронтом. Вот несколько примеров.
Так, в рамках экономической теории, исходя из веберовского определения государства как организации, обладающей сравнительными преимуществами в осуществлении легального, была достаточно детально разработана модель государства как оседлого бандита, т.е. силовой группы, захватившей некоторую территорию и принуждающей экономических агентов, действующих на ней, отдавать часть созданной ими стоимости. Такая силовая группа исходя из чисто эгоистического интереса максимизации в долгосрочной перспективе своего благосостояния оказывается заинтересованной не в полном ограблении «подданных», а, напротив, в создании для них условий продуктивной деятельности, т.е. в производстве общественных благ.
В начале 70-х годов прошлого века была развита группа теорий, трактующих такую весомую часть государственной политики, как регулирование экономики, с точки зрения реализации посредством регулирования частных интересов бизнеса (а не реализации через госрегулирование общественного интереса, которому государство заставляет следовать бизнес, как это считалось ранее). Здесь наряду с теорией поиска (или изыскания) ренты, представлявшей политика в пассивной роли ожидающего «заказов» со стороны бизнеса, была создана и теория вымогательства ренты. В ней политик выступал в активной роли: допуская «утечку информации» о возможности существенного ухудшения положения бизнеса, он фактически вымогает у бизнеса мзду за то, чтобы такого ухудшения не произошло.