«Ладно, — решила про себя Юля, — завтра сообщу начальнику штаба Гусину свои соображения по усилению визуальной значимости Леонидушки. В конце концов должны же они прислушаться к мнению молодых специалистов».
Решив так, Юля свернула трубочкой опустевший пластиковый пакет, в котором она держала портреты кандидата в мэры, и отправилась по освещенной фонарями улице в направлении, в котором не так давно скрылись Петухов и Толик.
Время было уже позднее, около одиннадцати вечера. Уставшей за день Юле хотелось домой, а для этого надо было поскорее помочь Сергеичу и Толику раскидать агитационные листки по подъездам и таким образом «обработать» намеченный на сегодня жилой массив, в котором завтра должна была состояться встреча Силантьева с избирателями.
Отыскать Петухова с Толиком для Юли было несложной задачей, поскольку, как опытные следопыты, бредущие по городским джунглям, они оставляли за собой «насечки» на заборах, столбах, стенах домов в виде наклеенных листовок, содержащих краткое изложение предвыборной программы кандидата в депутаты или в мэры.
Юля, повернув на улицу Хвесина и подойдя к трем «сталинкам», не обнаружила Толика с Сергеичем ни во дворе первой, ни во дворе второй.
«Быстро они работают, — подумала про себя Юля, направляясь во двор третьей пятиэтажки. — Видимо, тоже домой хотят».
Подходя к подворотне последнего дома, Юля посмотрела на часы: ровно одиннадцать тридцать.
«Ну, до двенадцати успею, — подумала она, — значит, полпервого буду дома. Приму душ и спать. А завтра снова полседьмого подъем, в восемь на работу. Нет, что ни говори, а выборы — это все же сумасшествие».
Однако этим планам Юли сбыться было не суждено. Еще входя в подворотню она услышала странные приглушенные удары. В какой-то момент Юле показалось, что кто-то из жильцов вышибает пыль из своего матраса. Но каждый из таких ударов сопровождался человеческим стоном и злобными высказываниями. По инерции войдя в подворотню, Юля остановилась как вкопанная. Зрелище, представшее перед ее глазами, заставило Юлю содрогнуться от ужаса.
Вишневая «восьмерка» петляла по улице, аккуратно объезжая выбоины и ухабы. Дороги в Заводском районе были еще те. Поэтому водитель «Жигулей», мощный коротко стриженный громила, постоянно вертел руль, который почти касался его большого пуза, то влево, то вправо, стараясь сберечь автомобильную подвеску от ям и ухабов.
— Слушай, Баклан, — обратился он к сидевшему рядом с ним пассажиру, — долго мы еще будем колесить по этим закоулкам?
Баклан бросил на обрюзгшее лицо водилы спокойный немигающий взгляд и ровным, без эмоций голосом сказал:
— Сколько надо, столько и будем.
— А с чего ты взял, что они здесь сегодня орудуют?
Баклан отвел взгляд на дорогу и произнес:
— Есть информация из надежных источников, что сегодня они здесь.
— Может, они уже разбросали свои бумажки и по домам отправились.
— Не отправились, — ответил Баклан. — Час назад нам звонили и сказали, что они шустрят в этом районе. Так что информация надежная. А ты, Гиря, давай помалкивай и рули себе.
— Куда рулить-то? — спросил Гиря.
— Поворачивай сейчас на улицу Хвесина, — ответил Баклан, — там есть несколько жилых домов. Пошарим среди них.
Гиря, крутанув руль, свернул машину на указанную Бакланом улицу и повел на малой скорости вдоль череды жилых домов. Через минуту Гиря прокомментировал:
— Похоже, и здесь мы опоздали. Видишь, бумажки на домах уже развешаны.
Молчавший до этой минуты Баклан вдруг неожиданно вскрикнул:
— Заткнись, вон они! — И указал пальцем в сторону подворотни. — Видишь, два мужика нырнули во двор?
— Угу, — пробубнил обиженный Гиря.
— Притормози недалеко от подворотни.
Гиря остановил машину. Обойдя «восьмерку» сзади, он открыл багажник и вынул оттуда две бейсбольные биты, одну из которых протянул подошедшему Баклану.
— Где мы их долбить будем? Прямо на улице? — спросил он.
Баклан огляделся: улица пуста, не видно прохожих, что вполне обычно для этого района. Из десяти уличных фонарей горели только два, да и те далеко от дома.
— Нет, — не согласился с напарником Баклан, — все же лучше в подворотне. Во дворе или на улице могут увидеть и вызвать ментов. А в подворотне никто не помешает.