Феномен роста влияния ультраправых популистских партий и движений привлекает сегодня внимание многих исследователей. При этом наблюдается «терминологический хаос» в определении крайне правых. В научной литературе встречаются такие определения их идеологии, как: крайне правый национализм, крайне правый популизм, национальный популизм, популистский национализм, этнонационализм, нейтивизм, реакционный трайбализм и др.206
Известный болгарский политолог Камен Денчев попытался выделить следующие основные характеристики, присущие, по его мнению, современным крайне правым популистским партиям.
Во-первых, ультраправые партии «противопоставляют себя политическим партиям, представляющим основной политический класс, и считают себя единственными силами, способными защитить интересы всего угнетенного народа».
Во-вторых, они «критикуют национальный истеблишмент за рационализированную риторику, выступая за простоту принятия решений и за то, чтобы политика была понятна народу и соответствовала здравому смыслу».
В-третьих, в своей деятельности они «используют антиавторитарные призывы, определяя существующую демократию как „фальшивую“, „авто-ритарную“. Их моральный код базируется на противопоставлении хорошего общества и плохой политики, хороших „низов“ и плохих „верхов“».
В-четвертых, у ультраправых партий «критика больших партий сопровождается подчеркиванием своей маргинальности, периферийности, несистемности. Небольшой размер этих партий зачастую трактуется как показатель их „новизны“, либо как свидетельство их „непричастности“ к „грязной“ большой политике».
В-пятых, подобные партии «подвергают резкой критике современную политику, прибегая к агрессивной оппозиционной борьбе, и они предпочитают не согласие, а конфронтацию».
В-шестых, ультраправые партии «ратуют за „новую демократию“. Они рассматривают себя в качестве „жертв“ современной политики властвующих элит, которые якобы не только манипулируют народом, но и подавляют всякую живую альтернативу».
Наконец, идеологической основой ультраправых партий выступает «харизматический популизм»:
«а) идея перемен сочетается с образом единственного героя, ратующего за них;
б) афишируется идея „неполитического“ языка; часто используются архаические символы и эксплуатируются формы культурной,
спортивной, „ресторанной“ или увеселительной лексики и ком-паний»207.
Отвечая на вопрос о причинах электоральных успехов правых популистов как на общеевропейских, так и национальных выборах (начиная с 1989 г.), многие исследователи в качестве решающих факторов называют проблему массовой иммиграции в европейские страны из стран ислама, превращение их в мультикультурные и даже многорасовые общества, рост расовой и этнической ксенофобии как реакцию на эти процессы. Именно поэтому эти партии часто называют антииммигрантскими. Тем не менее современные европейские крайне правые популисты не являются «партиями одной проблемы» (single-issue parties). Известный французский политолог Матей Доган пишет в этой связи: «Концепция классового социального конфликта долгое время была ключевой в социологии партий, тогда как роль религиозной, этнической языковой и культурной дифференциации недооценивалась. Сегодня принадлежность к социальному классу не является более доминирующим фактором электорального поведения». Объяснение данного феномена исследователь, в частности, видит в том, что низшая страта рабочего класса сегодня состоит в основном из иммигрантов, не имеющих избирательных прав. В то же время во многих странах Запада классовая солидарность размывается, уступая место конкуренции и конфликтам между местными рабочими и гастарбайтерами. Такие конфликты происходят и на электоральном уровне, когда местные рабочие голосуют против партий, выступающих за расширение прав рабочих-иммигрантов и за правые партии, призывающие к ужесточению иммиграционной политики. Появление в Европе новых этнических и расовых меньшинств, по мнению Догана, привело к появлению нового размежевания, не существовавшего еще 30 лет назад208. В этой связи сегодня даже говорят о появлении на Западе партий «новой политики».
Общая «выигрышная формула» новых популистских правых, по мнению Г. Китчельта, «...состоит из комбинации двух политических приверженностей — с одной стороны, правой, неолиберальной экономической политике и авторитарной и националистической социокультурной политике — с другой. Чтобы преуспеть, правой популистской партии нужно мобилизовать избирателей, предпочитающих экономическую политику правого толка, и привлечь право-авторитарную поддержку, а именно занять исключительно рыночную либеральную позицию по экономическим проблемам и авторитарную и партикуляристскую позицию по социокультурным вопросам»209. Стержнем же идеологии правых популистов стала «не прежняя ненависть и конструирование врагов в других странах по причинам их „расовой неполноценности“, а разнообразные технологии и практики конструирования врагов в своих собственных странах в соответствии с лозунгами „Немцам сначала!“, „Французам сначала!“. Это не значит, что традиционный антисемитизм в политической риторике крайне правых пропал, он продолжал и продолжает играть чисто инструменталистскую роль»210.
206
Mudde С. РориП5Т Radical Right Parties |п Еигоре. Cambridge: Cambridge ип^. Press, 2007. Р. 12.
207
Денчев К. «Ультраправая волна» в Европе: 90-е годы XX — начало XXI века // Новая и новейшая история. 2008. № 5. С. 81-82.
208
См.: Party systems and voter alignments revisited / ed. by L. Karvonen, S. Kuhnle. L.; N. Y.: Routlendge, 2001.
209
Ivarsflaten E. What Unites Right-Wing Populists in Western Europe? Re-examining grievance mobilization models in seven successful cases. Oxford University Press, 2004. P. 7 [Электронный ресурс]. URL: http://www.nuffield.ox.ac.uk/ivarsflaten_cpsforthcoming.pdf (дата обращения: 12.12.2017).
210
Праворадикальные и правоэкстремистские политические партии и движения в современной Европе / отв. ред. И. Н. Барыгин. СПб.: Петрополис, 2011. С. 34.