Консолидацию элиты не следует рассматривать автономно, в отрыве от консолидации общества в целом. Объединение только властной группы, без определенной поддержки общества, способствует увеличению разрыва, отчужденности элиты от остальных социальных групп, что ставит под угрозу устойчивость режима. «Хотя консолидация власти и консолидация общества тесно взаимосвязаны, это разные процессы, причем в нестабильных обществах роль государства в процессе консолидации неизбежно возрастает»291. Параллельно с процессами внутри властных групп в обществе тоже удалось достигнуть некоторого уровня солидарности. «В
период 2000-2010-х гг. дробность ценностной системы начала снижаться, возникла тенденция консолидации, в результате которой в обществе установился определенный ценностный консенсус, сменивший ценностный вакуум 1990-х гг.»292. В сознании россиян традиционно присутствует элемент персонификации власти, что объясняет особое отношение к главе государства. Президент занимает положение самой влиятельной политической фигуры среди российской элиты в сфере публичной политики. В зависимости от отношения к нему и его курсу развития страны, от степени близости связей с ним определяется место и роль остальных властных групп. В условиях экономического кризиса, высокого уровня социальной напряженности, отсутствия устойчивого ценностного консенсуса среди элитных групп и в обществе, президент как самостоятельный политический актор обладает широким кругом полномочий. «С приходом к власти В. Путина в 2000 г. ценностный раскол несколько сгладился, но консолидация общества проходила не на базе ценностного консенсуса, а исключительно вокруг личности президента, которого поддержали в тот период разнородные в ценностном отношении слои населения»293.
Электоральная легитимация нового президента обеспечила ему в достаточной степени свободу и поддержку по отношению к различным сегментам элиты. При всей очевидности исхода президентских выборов в условиях отсутствия реальных конкурентов победа В. В. Путина на президентских выборах 2004 г. только укрепила его позиции, что позволило получить более широкие властные полномочия, опираясь на активную поддержку населения и не опасаясь оппозиции. Убедительные победы на президентских выборах в последнее десятилетие В. В. Путина отражают стремление властной элиты демонстрировать обществу достаточно высокую степень своей сплоченности. В идейно-ценностном поле внутриполитического дискурса власти в России 2000-х гг. была выбрана политика центризма, но содержательно наполнить ее смыслами и перспективными идеями не получилось. Убеждение населения в необходимости именно таких, а не иных решений по-прежнему достигается подчас через применение манипуля-тивных практик с помощью современных средств массовых коммуникаций. Но в результате легитимность решений нередко сводится лишь к их легальности, явственно обнаруживая тем самым «ахиллесову пяту» властных групп — авторитет политической элиты, ее право на господство ставятся массовыми группами под сомнение. Одних лишь административных средств для удовлетворения легитимационного дефицита не достаточно. Концентрируясь на достижении эффективности управления, элиты неизбежно сталкиваются с проблемой производства таких смыслов, которые будут адекватно восприняты массовыми группами.
Современное состояние российского общества характеризуется временной консолидацией, основанной на лояльном отношении определенной его части к фигуре президента, пользующегося достаточно высоким уровнем доверия и поддержки благодаря внешнеполитическому курсу с антизападной, антилиберальной риторикой. «Оценки сегодняшнего политического режима сводятся к тому, что это правопопулистский авторитаризм, опирающийся одновременно на инкорпорированную олигархию и патерналистский конструкт „простого человека“ с его традиционными и патриотическими ценностями. Политический миф режима строится на том, что единству лидера и нации „простых патриотических людей“ угрожает союз внешних сил и их внутренний агент — образованные и прозападнически настроенные элиты»294.
Кроме положительной стороны, выбранный курс имеет и отрицательные последствия. У избирателей присутствует ожидание каких-то новых предложений со стороны власти, включение новых акторов в процесс принятия стратегических решений. Однако вызывает сомнение способность элиты уравновесить политическое предложение с социальными ожиданиями: «...сознание элит трансформируется слишком медленно. Его ценностная разбалансированность и отсутствие стратегического, рефлективного мышления, не позволяет рассчитывать на эффективное исполнение элитами миссии национального лидера. Сегодня у элиты как никогда ощущается дефицит высоких целей и ценностей, не сводимых лишь к обогащению, что ведет к духовной опустошенности и утрате ориентиров общенационального развития»295. Доминирующая группа стремится сохранить существующий баланс сил внутри элиты и уровень поддержки в обществе. Основные усилия федеральная власть направляет на сохранение основания консенсуса, существовавшего в 2000-е гг.: забота власти о росте благосостояния граждан в обмен на их политическую лояльность. При этом низкий уровень легитимности результатов последних парламентских выборов позволяет сделать вывод об актуализации проблемы взаимодействия власти и населения. Институт выборов в глазах избирателей все более обесценивается, растет недоверие к парламенту, партиям, профсоюзам и другим институтам демократии. «Режимные характеристики и институциональный дизайн российской политической системы не способствуют развитию идеологической функции партий, сокращая поле возможного предложения и ограничивая идеологическое творчество одобрением властных инициатив»296. Ограниченность политического предложения, которое формирует современная властная элита, уже в меньшей степени отражает запросы общества. «В обществе происходит привыкание к идеологемам и политическим приемам партий, к их лидерам и структуре. Главные следствия этого — общее падение доверия населения к партийной системе и абсентеизм»297. Интеграция разрозненных, фрагментированных групп и слоев в единое сообщество на основе принятия некоторых фундаментальных ценностей, норм, традиций и правил игры является важным условием для демократического развития и стабильности политической системы298. На данный момент можно констатировать, что российской элите не удалось создать общенационального проекта и разделяемой всеми системы ценностей и идей, которые бы сплотили общество вокруг не отдельных политических лидеров, а на основе общей системы ценностей. При систематически не удовлетворенных ожиданиях общества в условиях дефицита «смысла» политический консенсус как базисное основание самоорганизации современного общества ставится под сомнение реальной практикой социальных взаимодействий299. Постоянное использование приемов популизма одного харизматичного лидера для сиюминутного успеха не снимает с повестки дня вопросов и проблем, связанных со стратегическими целями развития государства, а в обществе сохраняется запрос на сбалансированную стратегию с идейным содержанием. По оценкам экспертов, состояние современного российского общества нельзя определить, как консенсус, так как единой системы ценностей, разделяемой всеми гражданами и политической элитой, пока еще не сложилось300.
292
Шестопал Е. Б. Элиты и общество как политические акторы в постсоветской России // Социологические исследования. 2016. № 5. С. 42.
293
Шестопал Е. Б. Политические ценности современного российского общества: Проблемы и перспективы изучения // Вестник Моск. ун-та. Серия 12: Политические науки. 2014. № 2. С. 93.
295
Шестопал Е. Б. Элиты и общество как политические акторы в постсоветской России //
Социологические исследования. 2016. № 5. С. 42.
296
Топтыгина О. А. Трансформация идеологической функции политических партий в современной России // Политическая наука. 2015. № 1. С. 169.
297
Орлов Д. Партийная элита на старте выборов: инерция и обновление: Аналитический доклад [Электронный ресурс]. http://www.regnum.ru/news/analitics/1427019.html (дата обращения: 08.12.2017).
299
Смирнов В. А. Политические элиты в трансформирующихся обществах // Политический класс в современном обществе / под ред. О. В. Гаман-Голутвиной. М.: Российская ассоциация политической науки (РАПН); Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. С. 109.