Мы перейдем теперь к изложению взглядов Аристотеля на природу неорганическую и органическую. В учении Аристотеля об этих предметах надо различать два рода сочинений: одни из них проникнуты общим направлением его философии, другие – совершенно от нее не зависят и представляют исключительно наблюдения.
В древности науки разделялись на общедоступные, которые надлежало знать каждому образованному человеку, и на таинственные, преподаваемые немногим избранным, отменно даровитым людям. Первые преподавались по методу катехизическому, в форме вопросов и ответов; вторые представляли собой связно и научно изложенные трактаты. Эти высшие науки философы держали в тайне от большинства и называли их акроаматическими и эпоптическими. Слово «акроаматический» значит излагаемый в форме лекций, слово же «эпоптический» происходит от слова «эпопт»; так назывались лица, удостоившиеся полного посвящения в Элевсинские таинства[4].
Казалось бы, сочинения, относящиеся к разряду таинственных, должны были отличаться лучшим изложением, чем другие, и иметь большее значение для потомства; на самом же деле это далеко не всегда так. Таинственные сочинения меньше всего обрабатывались авторами и больше дополнялись изустным изложением, почему заключали в себе очень много пробелов. Трудно дать себе отчет, какими соображениями руководились древние греки при разделении сочинений на таинственные, или акроаматические, и доступные для всех. К числу первых бесспорно принадлежало учение о чудесном, все, что было еще малопонятно, вызывало сомнение. Из истории математики нам известно, что люди науки находили необходимым скрывать от публики существование несоизмеримых чисел. Большая часть сочинений Аристотеля тоже принадлежит к числу акроаматических: сочинение о душе, несколько небольших сочинений о чувствовании и предметах чувственных, о памяти и воспоминании, о сне и бодрствовании, о сновидениях и о гаданиях во сне, о долговечности и краткости жизни, о молодости и старости, о жизни и смерти; к общедоступным относятся: о дыхании, история животных в десяти книгах, о членах животных, о поступи животных, о рождении животных, о цветах, об акустике, о физиогномике, о растениях, о чудесных рассказах, о механике, о линиях, о направлениях и названиях ветров. Трудно воздержаться от изумления, просмотрев внимательно перечень предметов исследования этого вечно размышлявшего наблюдателя! Разнообразные наблюдения требовали столько труда, внимания, времени; нам приходится допустить, что в этих работах Аристотеля принимало участие очень много людей, трудившихся под его руководством. Но он не только руководил, воодушевлял, направлял занятия других, но и сам неустанно, непрерывно наблюдал и размышлял.
В физике Аристотеля, под которою он разумел учение о мире и человеке, как мы сказали, не все служит выражением его философских воззрений. Природу Аристотель рассматривает как органическое, гармоническое целое, состоящее из последовательных, связанных между собою звеньев; она, по выражению его, не похожа на плохую трагедию. В самой большой связи с философией Аристотеля находится его учение об органической природе.
Очевидно, Аристотель представляет природу самостоятельной внутренней силой, способной сообщать телам движение и удерживать их в покое. Природу он отождествляет с живой мировой силой и признает, что всю вселенную проникает оживляющая теплота. Он сравнивает эту природу с художником, который действует не по полному сознанию, но под влиянием неясного побуждения, а потому называет ее не божественной, а только демонической. В этом, по его мнению, следует искать объяснение того, что в природе так часто имеет место случай и неожиданность; в этом также заключается причина многих несовершенств, замечаемых в природе, деятельность которой представляется Аристотелю, таким образом, инстинктивной. В то же время Аристотель утверждает, что природа стремится всегда к одной цели. Целесообразность он признает во всех ее проявлениях; он говорит, что только ввиду цели ласточка вьет свое гнездо. То же самое замечается и в растениях, которые для своего питания пускают корни внутрь земли, а не на ее поверхности. Это кажущееся противоречие объясняется тем, что в природе два начала: материя и форма, или действующая идея. Если природа действует иногда ощупью, делает уклонения и ошибки, это принадлежит материи. Необходимо допустить, что Бог приводит в движение материю. Как дисциплина существует вместе и в армии, и над нею в уме полководца, так Бог есть в одно и то же время закон и законодатель, порядок и распорядитель вещей. Так как движение есть сущность природы, то физика есть, собственно, теория движения; ее исследования относятся к неподвижному (божественному), к подвижному нетленному (небу) и к подвижному тленному, или к подлунной природе. Движение Аристотель отождествляет с идеей изменения.
4
Элевсин – город в Аттике, на берегу моря, против острова Саламин. В городе этом находился храм богини земледелия, называвшейся у греков Деметрою, а у римлян Церерою. Поклонение ей соединялось с таинственными обрядами, известными под названием Элевсинских таинств.