Знание наперед нельзя получить от богов и демонов… Знание положения противника можно получить лишь от людей. <…> Только просвещенные государи и мудрые полководцы умеют делать своими шпионами людей высокого ума и этим способом непременно совершают великие дела [10].
Хорошие шпионы предотвращают кровопролитие, говорит Сунь-цзы. Обществу, подобному нашему, где к шпионажу часто относятся с презрением, из-за чего не удается привлечь лучших людей к профессии разведчика, суждено периодически ввязываться в необязательные войны. Ирония судьбы поколения, появившегося на свет после Второй мировой войны (и медиа, которые отражают его ценности), в том, что оно провозглашает эпоху прав человека и одновременно осуждает профессию, представители которой во все времена заранее предупреждали о грядущих серьезных нарушениях прав человека.
Сыма Цянь, историограф династий Цинь и Хань, живший во II–I вв. до н. э. (через двести лет после Сунь-цзы), также одобряет обман, чтобы избежать кровопролития. «Великие действия не терпят мелочных колебаний, истинное мужество не затрудняет себя щепетильностью, – пишет он. – Тот, кто заботится о малом и забывает о великом, наверняка заплатит за это позже» [11]. Шпионы по необходимости общаются с низкой, аморальной публикой. Если вы хотите проникнуть в банду колумбийских наркоторговцев, вам нужно время, чтобы завербовать бандитов. Приличные люди будут просто неестественны в такой криминальной среде. Работа разведчика требует многих лет тяжелого труда, зачастую – высокого личного риска, чтобы получить хотя бы малейшие результаты. О крупных успехах не сообщают, чтобы не подвергать опасности тех, кто их добился. Сбор разведывательных данных составил значительную часть успеха Запада в холодной войне. Если медиа разоблачают мелкие грехи, игнорируя крупные, но невидимые достижения наших агентств национальной безопасности, они нарушают заповеди Сунь-цзы и Сыма Цяня.
Сунь-цзы и Сыма Цянь пишут так, словно лично пережили тяжкие страдания и готовы зайти очень далеко, чтобы предотвратить их повторение. Моральная ответственность за последствия – то, что находит отклик и у древних греков и римлян, и у Макиавелли и Черчилля.
Китайская философия сочетает в себе холодное, нравственно отстраненное наблюдение с нравственной ответственностью. Греческая философия отличается тем же.
Описание Геродотом войн между Грецией и Персией в начале V в. до н. э. обычно не содержит оценочных суждений. Он «имеет дело с поступками людей и смотрит на них как на поразительные откровения, как натуралист отмечает планеты и звезды, времена года и погоду» [12]. Геродоту, который много путешествовал по Средиземноморью и Ближнему Востоку, люди могли представляться мышами в клетке. Его отстраненное любопытство помогает объяснить вневременную притягательность его описаний. Победа Греции над Персией, описанная Геродотом, трагически привела к конфликту между самими греческими городами-государствами, который стал известен как Пелопоннесская война. Эту войну описал Фукидид. Он родился около 460 г. до н. э. и был на поколение моложе Геродота.
Фукидид вырос в богатой и влиятельной семье. Его отец владел обширными золотыми приисками во Фракии, на севере Греции. Обладая поместьями и политическими связями во Фракии и Афинах, Фукидид сумел приобрести всесторонние знания о Греции и завести контакты с людьми, определявшими ход истории его времени. В 430 г. до н. э. Фукидид был в Афинах, когда разразилась эпидемия чумы. Он тоже заболел, но выжил. В 424 г. до н. э. он был избран, наряду с другим полководцем, Эвклесом, для защиты Фракии от войск Спарты. В ноябре того же года Эвклес находился во фракийском Амфиполе, когда спартанцы в снежную бурю предприняли неожиданную атаку на город. Фукидид со своей эскадрой был у острова Фасос и не смог вовремя вернуться, чтобы спасти город. Захват Амфиполя стал шоком для афинян. Разумеется, вся вина была возложена на Фукидида, и он был вынужден отправиться в изгнание.
Следующие два десятилетия Фукидид делил время между жизнью в своем фракийском поместье и путешествиями по Пелопоннесу, находившемуся под контролем Спарты. «Пелопоннесская война» Фукидида – труд не просто военного историка, но человека, который не понаслышке знаком с болезнями, сражениями, политическим унижением и общался с участниками конфликта с обеих сторон.
«Пелопоннесская война» может считаться плодотворным трудом по теории международных отношений всех времен. Это первая работа, которая ввела в политический дискурс понятие всеобъемлющего прагматизма. Идеи Фукидида развивали такие авторы, как Гоббс, Гамильтон, Клаузевиц, а в нашу эпоху – Ганс Моргентау, Джордж Кеннан и Генри Киссинджер. В отличие от Сунь-цзы и Сыма Цяня, труды которых полны максимами, Фукидид – военный, чья философия возникает естественным образом из описания насильственных событий. Фукидид настойчиво проводит мысль о том, что людьми движут своекорыстные интересы. Это может кому-то показаться оскорбительным, однако его замечание о том, что мысль о собственной выгоде порождает усилия, а усилия – возможность выбора, делает написанную 2400 лет назад историю Пелопоннесской войны хорошим средством для нейтрализации вредного воздействия экстремального фатализма, составляющего основу как марксизма, так и средневекового христианства [13].