Не был обижен наградами и другой участник операции — командующий 13‑й армии генерал Николай Пухов. Уже в 1944 г., вместо выводов о ненадлежащей охране командующего фронтом, его грудь украсили 3 ордена. Да и сам Хрущёв в этом же году снова стал «хозяином» Украины и без участия в боях был награждён вторым орденом Ленина.
В то же время Николай Фёдорович ни при Сталине, ни при Хрущёве не получил ни одной посмертной награды. Память о нём и его гибели в годы их правления откровенно предали забвению. Это ли не свидетельствует о том, что трагедия не была случайностью?
В разных изданиях мемуаров Жукова описание событий отличается на такую «малость», как наличие в тот злополучный вечер в небольшой колонне машин Никиты Хрущёва. Только защищая члена Политбюро, Ватутин мог выскочить из машины и схватиться вместе с солдатами охраны за оружие, прикрывая разворот транспорта Хрущёва, чья жизнь была более весома на сталинско-номенклатурных весах. Такой важный эпизод, как наличие члена Политбюро в поездке, Георгий Константинович перепутать, конечно, не мог, но мог исключить под давлением всесильной цензуры.
Укажем на разночтения в книге Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления»:
1. Издательство АПН, Москва, 1969 г. (1‑я часть тиража; печать книги, очевидно, была остановлена для внесения поправок): «Н.Ф. Ватутин объезжал войска 60 армии. Впереди ехала охрана. Н.Ф. Ватутин был во второй машине со своим адъютантом и стрелком, а за ним на некотором удалении шли две машины Н.С. Хрущёва. Они попали под обстрел… бандеровцев. Н.Ф. Ватутин, выскочив из машины, вместе со стрелками стал огнём прикрывать отход других машин. Во время перестрелки Николай Фёдорович был ранен в бедро»[549].
2. (2‑я часть тиража того же издания): «Как потом выяснилось, Н.Ф. Ватутин объезжал войска 60‑й армии. Впереди ехала охрана. Н.Ф. Ватутин был во второй машине вместе с членом Военного совета К.В. Крайнюковым и адъютантом.
Въехав в одно из сел, машины попали под обстрел бандитско-диверсионной гpynnы бандеровцев. Н.Ф. Ватутин, выскочив из машины, вместе с офицерами вступил в перестрелку, во время которой был ранен в бедро». Имеется следующее примечание: «В первой части тиража настоящего издания этот эпизод был изложен недостаточно точно. (Ред.)»[550]. Таким образом, если в 1‑й части тиража Н.Ф. Ватутин, Н.С. Хрущёв, офицеры и охрана ехали на четырёх машинах, то во 2‑й части того же издания две машины Хрущёва просто исчезли, то есть командующий фронтом уже не прикрывал бегство будущего своего «лекаря».
3. В следующих изданиях мемуаров Г.К. Жукова исчезает «примечание». Обстоятельства ранения Ватутина уже описываются так: «Генерал армии Н.Ф. Ватутин и член Военного совета фронта генерал-майор К.В. Крайнюков 29 февраля в 16 часов 30 минут в сопровождении охраны в количестве восьми человек выехали из штаба 13‑й армии (район города Ровно) в 60‑ю армию (район города Славута) по маршруту Ровно — Гоща — Славута.
В 19 часов 40 минут Николай Фёдорович и сопровождавшие его лица, подъехав к северной окраине села Милятын, увидели толпу людей примерно в 250–300 человек и одновременно услышали одиночные выстрелы, раздавшиеся из этой толпы.
По указанию Н.Ф. Ватутина машины остановились, чтобы выяснить, что случилось. Внезапно по машинам был открыт ружейный огонь из окон домов. Это были бандеровцы.
Н.Ф. Ватутин и охранявшие его лица выскочили из машин и стали прикрывать их отход. Во время перестрелки Николай Фёдорович был ранен в бедро.
Быстро повернув одну из машин, три бойца подхватили Н.Ф. Ватутина, положили его в машину и, захватив с собой документы, направились в сторону Ровно. С ними же уехал К.В. Крайнюков»[551].
По-моему, нетрудно догадаться, почему из мемуаров так резко «выскочил» Хрущёв. В год их выхода (1969 г.) Никита Сергеевич, хотя и был уже несколько лет пенсионером, но команде нового генсека, «дорогого» Леонида Ильича, очень любящего спокойствие, лишний шум был не нужен. Тем более что у Хрущёва в руках была собственная «страшилка» — его мемуары, которые ему, как заправскому диссиденту, удалось переправить на Запад. Более того, он успел дождаться их выхода и через год после положенной в таких случаях травли по лекалам его же времени уйти на вечный отдых. В дальнейшем «возвращать» Хрущёва на место ранения «друга» было равнозначно признанию подлости не только очередного правителя, но и самой системы, неизменно воспроизводящей преступления режима. За этим мог покатиться как снежный ком интерес народа к разоблачению участия Хрущёва и других членов ленинско-сталинского Политбюро в прочих репрессиях, включая и убийство маршала Лаврентия Берии. А главное, мог родиться и совершенно излишний для спокойно сидящих на коммунистических «тронах» представителей верхушки партии вопрос о порочности всей сталинской системы.
549
Цит. по: