В сталинскую эпоху для многих украинских активистов «независимым государством» стали ГУЛАГ и спецпоселения. Во главе движения за независимость Украины в годы Второй мировой войны и после её окончания был прославившийся фанатичной преданностью идее независимости и этнической однородности Степан Бандера, убитый Богданом Сташинским в Мюнхене уже при Хрущёве. Впрочем, немногим меньше, чем евреям, досталось от него русским и полякам. Несколько раньше Сташинским, по заказу всё того же Хрущёва, был убит и другой лидер украинских националистов — Лев Михайлович Ребет (1912–1957).
Ещё до начала фашистского нашествия Бандера, очевидно, посчитал Гитлера меньшим злом, чем большевизм (при этом особых иллюзий националисты по поводу Германии не питали, как это видно из инструкций, направляемых в ОУН[64]). Надеясь добиться независимости или автономии, в начале войны Бандера внёс немалый вклад в деятельность немцев на Украине. Но этот «роман» продолжался недолго — у Гитлера на все славянские народы были другие планы. Поэтому, несмотря на то, что до начала войны он давал украинским националистам надежду на определённую самостоятельность (о чём гласит «Меморандум Канариса» 1939 г.[65] и Меморандум рейхсляйтера А. Розенберга 1941 г.[66]), уже в первые дни войны она была довольно грубо отнята с назначением рейхскомиссаром (то есть главой) Украины Эриха Коха и признанием недействительности Акта провозглашения украинского независимого государства от 30 июня 1941 г.[67]. Поэтому почти всю войну Бандера провёл в тюрьме «Целленбау» при фашистском концлагере Заксенхаузен, где ему были обеспечены сравнительно хорошие условия. Например, содержавшиеся там заключённые не только хорошо питались, но и были освобождены от перекличек, могли получать посылки и читать газеты[68]. Связано это было с особым статусом тюрьмы — в ней сидели наиболее видные политики и государственные деятели, а также личные враги Гитлера. Для того, чтобы не оттолкнуть массы украинских националистов от сотрудничества, немецкая пропаганда заявила, что их лидер арестован не за провозглашение независимой Украины, а за присвоение Бандерой крупной суммы денег, полученной от абвера в 1940 г. для создания подполья[69].
Ненависть «западэнцев» к сталинскому режиму была настолько велика, что многие попали, как говорится, «из огня, да в полымя» и начали преступно поддерживать фашистов. Если бы у вершителя судеб Сталина хватило мудрости и гибкости не «ломать через колено» украинцев, особенно западных, а дать им настоящую автономию, без колхозов и ограбления зажиточных крестьян, то жуткой братоубийственной войны с украинским народом можно было бы избежать. Тем более что в 1935 г. после удачного опыта со служащими Министерства путей сообщения, курируемого Лазарем Кагановичем, личные подсобные хозяйства (ЛПХ) разрешили всем.
Но с большинством постулатов большевизма гибкость, тем более демократия, несовместимы. О том времени со всей горечью высказывался крупнейший украинский прозаик XX века, лауреат Ленинской и двух Сталинских премий, Герой Социалистического Труда, член ЦК компартии Украины и патриот, желавший своей Родине обретения независимости Олесь Гончар (1918–1995): «С какой сатанинской силой уничтожалась Украина. По трагичности судьбы, мы — народ уникальный. Величайшие гении наши — Шевченко, Гоголь, Сковорода, — всю свою жизнь были бездомными. Но сталинщина своими ужасами, государственным садизмом превзошла всё. Геноцид истребил самые деятельные, самые одарённые силы народа. За какие же грехи нам выпала такая доля?»[70]
Попробуем в свете новых рассекреченных данных, которые не были наверняка доступны известному писателю, хотя бы приблизительно оценить в цифрах эмоциональное высказывание Олеся Гончара. По данным последней довоенной переписи СССР от 17 января 1939 г., население УССР составляло 30,9 млн человек[71]. К 1 января 1941 г., за счёт присоединения Западной Украины, оно возросло до 40,9[72]. И хотя в общей численности населения прирост составил всего около трети, влияние этой акции на умонастроение всех украинцев, недовольных колхозами и бесправным положением крестьян, экспроприацией частной собственности, насаждением неродного языка и депортацией целых слоёв населения, было огромным. Возродился и рудимент крепостного права: паспорта не выдавались колхозникам, а значит, без разрешения «барина» они не могли устроиться на другую работу и перемещаться по стране, о загранице речи вообще не шло. Очевидно, всё это являлось самой питательной средой для бунта народа. Но бандеровское движение было подавлено, а его лидеры расстреляны агентами Сталина, а затем Хрущёва, находясь, казалось бы, даже в безопасных местах Западной Европы.
64
Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны: Док. в 2 т. Т. 1. 1939–1943 / Отв. сост. Т.В. Царевская-Дякина. М.: РОССПЭН, 2012. С. 297–303.
65
Служебная записка вице-адмирала Канариса о совещании с участием Гитлера, Кейтеля, Йодля и Риббентропа от 12.9.1939 // Das Amt Ausland-Abwehr im Oberkommando der Wehrmacht, 2007. С. 129–132 (цит. по: Helmuth Groscurth, Tagebücher eines Abwehroffiziers 1938–1940. Mit weiteren Dokumenten zur Militäropposition gegen Hitler, 1970. S. 357–359).
66
67
Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны: Док. в 2 т. Т. 1. 1939–1943 / Отв. сост. Т.В. Царевская-Дякина. М.: РОССПЭН, 2012. С. 350–356.
68
Genocide And Rescue In Wolyn: Recollections Of The Ukrainian Nationalist Ethnic Cleansing Campaign Against The Poles During World War II / ed. by Tadeusz Piotrowski. Jefferson North Carolina and London: McFarland & Company Inc, 2008. P. 233.
69
Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны: Док. в 2 т. Т. 2. 1944–1945 / Отв. сост. Т.В. Царевская-Дякина. М.: РОССПЭН, 2012. С. 666.
70
Цит. по:
71
Численность населения СССР на 17 января 1939 г. Центральное статистическое управление Госплана СССР. М.: Госпланиздат, 1941. С. 8.
72
Телеграмма начальнику центрального статистического управления при Совете Министров СССР товарищу Старовскому В.Н. от начальника статистического управления УССР В. Рябичко от 23.04.46 // РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 329. Д. 2217. Л. 17–19.