В числе первых шагов демократизации общества Лаврентием Павловичем было подписано секретное постановление, снимающее завесу тайны над пытками в сталинских застенках, а главное — запрещающее, вплоть до уголовной ответственности, их использовать впредь. Предписывалось также немедленно уничтожить весь «арсенал» подручных средств и специальных помещений для пыток заключённых.
Будучи не первым лицом в руководстве СССР, Берия не думал, что может получить неожиданный удар в спину от соратников. Уверенности ему добавляли находившиеся в его подчинении войска МВД, включая дивизию им. Дзержинского, а также выдвиженец из НКВД, командующий Московским военным округом с дней обороны Москвы в 1941 г. генерал-полковник Павел Артемьевич Артемьев. Кроме того, по уверению Серго Берии, у его отца были прекрасные отношения с самым авторитетным военным того времени — Маршалом Победы Георгием Константиновичем Жуковым, возвращённым по настоянию Берии сразу после смерти Сталина в Москву на должность первого заместителя министра обороны. Серго наверняка был прав, характеризуя отношения Лаврентия Павловича с маршалом Жуковым. Вряд ли Берия с Маленковым допустили, чтобы и министр обороны, и его заместитель, командующий сухопутными силами, были людьми Хрущёва. Напомню, что Министерство обороны возглавлял в ту пору «потешный маршал», выдвиженец Сталина, сугубо штатский человек, вопреки российским традициям, — Николай Булганин. Трудно сказать, участвовал ли Хрущёв в карьерном взлёте Булганина, но они тесно сотрудничали и даже приятельствовали ещё с 1930‑х гг., сработавшись, руководя Москвой. Огромной ошибкой Берии, стоящей ему жизни, стал полнейший либерализм ко всем сталинским выдвиженцам, в том числе Булганину. Совершенно очевидно, что главный Маршал Победы Георгий Жуков больше подходил для главной военной должности, чем его непосредственный начальник. Но, очевидно, чтобы не пугать остальных членов Политбюро, решительные «рокировки» были отнесены к вопросам второй очереди, после проведения срочных реформ. Вместе с тем, совершенно очевидно, что Георгий Жуков представлял явную угрозу карьере Николая Булганина. Спасти его на должности могло только чудо. Таким «чудотворцем» и стал его товарищ с 20‑летним стажем — Никита Хрущёв.
При подобном раскладе сил, казалось, что многолетний руководитель стратегической разведки СССР, проницательный член Политбюро, к тому же имеющий сына, вхожего в самые высокие кабинеты, был практически неуязвим. Но ничем не примечательному Никите Хрущёву удалось решить невероятную, на первый взгляд, задачу и устранить маршала, организовав фактически военный переворот с вводом в столицу нескольких сотен танков Таманской и Кантемировской дивизий МВО для устрашения всех сомневающихся в его аппаратном весе. При этом он чрезвычайно ловко, в заговоре с Булганиным, нейтрализовал генерала Артемьева, отослав его на учения. Уже утром, после уничтожения Берии, на должности начальника МВО сидел земляк и также давнишний приятель Хрущёва генерал армии, без пяти минут маршал, Москаленко, до рокового дня командовавший ПВО Москвы в ранге заместителя генерала Артемьева.
Многие годы по свету гуляет байка, что Берия в день ареста якобы вернулся из Германии, не подтверждённая ни одним источником, даже его сыном. Скорее всего, она была запущена самим Хрущёвым. Безусловно, готовить захват власти намного проще во время отсутствия главного разведчика страны. А если Берия никуда не уезжал, то о решительном дне и часе могло знать не более двух-трёх надёжных, а главное, лично заинтересованных участников, но никак не все члены Политбюро. Вероятная утечка информации была для Хрущёва смертельно опасна. Существование этой расхожей выдумки ещё раз доказывает, что безудержное враньё «непосредственных свидетелей» всегда многолико, а правда одна.
Слишком самостоятельный и заслуженный боевой маршал Георгий Жуков наверняка заранее не был посвящён в данный заговор, так как найти для него достойный стимул было невозможно. Место министра обороны было им и без того заслужено, при любой вменяемой власти. Думаю, что только оказавшись перед свершившимся фактом уничтожения Берии и молниеносного захвата власти Хрущёвым, чтобы не губить снова свою карьеру, он, как и все, пошёл на сделку с совестью и «подарил» партии, то есть лично Хрущёву, своё имя для оправдания заговора. Второй раз он помог Никите Сергеевичу удержаться у власти во время выступления т. н. антипартийной группы в 1957 г. Но уже через год за помощь беспринципному шефу очень дорого поплатился, став, в отличие от всех остальных маршалов, обычным пенсионером.