Сталинские примеры, без сомнения, попадали на подготовленную почву и вдохновляли Хрущёва на убийство чрезвычайно опасного противника. Хрущёв ясно сознавал, что раненый зверь опасен вдвойне. Иное дело убитый. В нашем случае незаконно арестованный маршал был весьма опасен. До конца не ясно, в какую сторону могло качнуться Политбюро, ЦК, да и генералитет во главе с Георгием Жуковым. Противозаконный арест без предъявленного обвинения и подписи Генерального прокурора выглядел как возврат к самым мрачным методам сталинской эпохи. Где гарантия, что при таком подходе кто-то другой в следующий раз не станет жертвой аналогичного произвола? Зато немедленное убийство вместо ареста пробуждало не до конца забытый инстинкт жгучего страха и резко снижало вероятность «бунта» и неблагоприятного для Хрущёва политического сценария. Победителей, как говорится, не судят!
Неслучайно очевидцы той поры — Серго Берия, дочь Сталина Светлана Аллилуева, чьи мемуары признаны О.В. Хлевнюком наиболее правдивыми, а также профессор-эмигрант А.Г. Авторханов и молодой в ту пору охранник И.А. Малиновский, выросший с годами до полковника КГБ, — нисколько не сомневались, что имел место не арест, а банальное убийство. Из современных исследователей гипотезы бессудного уничтожения маршала придерживается известный историк и публицист Б.В. Соколов, написавший по данной теме ряд книг.
Эпизод совершенно беззаконного ареста Берии отражён в мемуарах Хрущёва, Молотова, Жукова и Москаленко. Причём эти воспоминания существенно противоречат не только друг другу, но и самим себе, написанным в разное время. Объяснить этот разнобой можно либо тем, что ложь со временем забывается, либо тем, что все они, кроме Хрущёва, хотели показать умеющим читать между строк, что всё, связанное с втоптанным в грязь именем Берии, — выдумка и гнусная ложь. Поэтому нет единого сценария ареста и заключения опального маршала в бункер. Зато активное участие в заговоре военных — неопровержимый факт. Ввод в Москву танков позволяет утверждать, что данное событие — не что иное, как военный переворот с целью захвата власти в пользу Хрущёва. Напомню, что на тот момент «обиженный» Никита Сергеевич не был ни первым секретарём ЦК КПСС, ни членом правительства, ни даже главой Москвы. Зато в его «багаже» были страх разоблачения собственного лидерства в репрессиях 1937–1938 гг., депортациях 1940–1941 гг., войне с Западной Украиной и «очистительном» голоде 1946 г. Также его отличали демоническая напористость, бесконечная жажда власти и общий карьерный интерес с «декоративным» министром обороны Николаем Булганиным и командующим ПВО МВО Кириллом Москаленко. Хрущёв, уничтожив Лаврентия Берию, смог в мгновение ока захватить власть, а вторым шагом свернуть чуждые для него начатые реформы. МВО с демонстрацией танков сыграл первостепенную роль в усмирении даже помыслов всех несогласных с хрущёвским произволом. В том же 1953 г. были заменены командующий дивизией имени Дзержинского и командиры рангом поменьше. Почти все заместители Лаврентия Берии и друзья, в том числе давно перешедший на работу в ЦК партии Всеволод Меркулов, дождались суда и были казнены 23 декабря того же года с соблюдением всех формальностей. Ситуация же с «расстрелом» Берии в корне отличается от убийства его сподвижников.
Чтобы не посвящать в тайну его «вторичного убийства» расстрельную команду, её попросту не пригласили. Убийство по приговору взял на себя, подписав соответствующий документ, Павел Батицкий. При этом присутствовали всего двое свидетелей, уже получивших за свою преданность новые посты: Генеральный прокурор Роман Руденко и командующий Московским округом генерал армии Кирилл Москаленко.
Думаю, излишне пояснять, что могло заставить столь высокое собрание (двух будущих маршалов и Генерального прокурора) «развлекаться» убийством беззащитного узника. Ни до, ни после в истории России и СССР до такого бесчестия, как роль палачей, никто из высоких чинов никогда не опускался, пусть даже и на бумаге. При этом хранители тайны не рискнули даже привлечь врача-агента, которых было немало, чтобы засвидетельствовать смерть. Нет, конечно, и акта кремации, нужных фотографий, отпечатков пальцев и подлинных подписей, оригинальных, а не скопированных протоколов допроса. В монографии приведены результаты почерковедческой и автороведческой экспертизы последних лет, доказывающих, что письма Берии из бункера — это фальшивки, написанные группой лиц, очевидно, во главе с генералом-драматургом Меркуловым, унесшим навсегда эту важную тайну, не выходя из тюрьмы.