Валерия Павловна запретила сыну навестить Ольгу.
— Она еще слишком слаба… Да тебя и не пустят к ней. Я скажу ей сама… потом.
Николай, слушая мать, понимал, что она, быть может, тоже впервые думает не только о нем. Ольга, ставшая матерью, в душе Валерии Павловны равноправна с Николаем. Ларинский сын займет в ней особое место.
— Скажи командиру полка, что я обо всем напишу ему, — сказала Валерия Павловна твердо.
И снова они думали об Ольге, о ее будущей жизни, в которую заглянуть невозможно, но в которую можно и нужно верить.
Рано утром Николай сказал:
— Пора, мама…
Валерия Павловна взглянула на него и вдруг с необыкновенной остротой поняла, что сын уходит, надолго уйдет.
Старая боль, такая же, как в июне сорок первого, когда началась война, эта боль — страх за сына — снова охватила ее.
Но сейчас ей, старой женщине, было стыдно перед сыном. Гибель Ларина заставляла Валерию Павловну стыдиться своего страха. Она сдерживала себя, и от этого усилия она настолько ослабела, что едва держалась…
Все той же военной дорогой Николай возвращался в полк. В мутном рассвете мелькали огоньки в блиндажах и палатках строительных и дорожных батальонов.
Новые звуки рождались на дороге. Работали сварочные аппараты, и в их синем пламени лица бойцов казались по-особенному напряженными. Молоты, не сбиваясь в ритме, повторяли свои законные полукруги, в мягкий визг электропил врывался настойчивый шум землечерпалок. На многих развилках дороги надписи «Объезд» были уже сорваны.
Казалось, что нет конца этой ленинградской дороге, и что до самого фронта будут мелькать огни в палатках строителей, и виться синие струи сварочного огня, и звучать и звенеть пилы и молоты, и что далеко-далеко на запад пройдет эта рабочая страда, вызванная к жизни победой.
У разных людей разные чувства вызывает дорога. Трус боится дороги. Увидев живую ленту, уходящую вдаль, он садится на придорожный камень и закрывает лицо руками. Он не верит, что можно одолеть путь, и поэтому шепчет в смущении: «Нет конца у этой дороги» — страх натрудить себе ноги в пути сковывает его.
Смелому человеку приятна дорога. Дух захватывает от желания осилить ее. Он идет вперед и знает, что только в движении он достигнет исполнения желаний. И пока трус сидит на камне и дорожная пыль оседает на нем, сильный идет вперед, и все ему хорошо. Дорога идет через мачтовый лес, через заливные луга, через буйную реку, через веселый город — и везде узнают смелого человека, и всюду он слышит слово привета.
Дорога, которая предстояла Николаю, шла через порубленные леса и истерзанные поля, через мутные воды рек, через сожженные врагом города. Но глядя на боевую, хорошо послужившую Ленинграду дорогу, Новиков испытывал смелое желание идти по этой дороге до конца.
Он догнал полк в маленькой деревушке южнее Гатчины. Прибыло пополнение. Бойцов распределяли по дивизионам и батареям. Новиков нашел избу, в которой остановился командир полка. Адъютант Макеева попросил его обождать — подполковник занят.
В узких сенях Новиков присел на колченогую табуретку. В соседней комнате негромко разговаривали:
— Капитан Измайлов Илларион Николаевич?
— Так точно.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот девятнадцатый.
— Образование?
— Ленинградское артиллерийское училище.
— Партийность?
— Член партии с сентября сорок первого года.
— На какую должность прибыли?
— На должность командира первого дивизиона.
Минутное молчание. Затем Макеев спросил:
— Вам известно, кто командовал первым дивизионом?
— Никак нет.
— Дивизионом командовал капитан Ларин. Я хочу вам о нем рассказать.
