— Храбры были наши воины, леди и джентльмены! Храбрее храбрых, доблестнее доблестных! Невзирая на пули и картечь, сабли и штыки, кровь и пламя, вырвали они у врага эту победу.
Позади Шарпа скрипнула дверь. Стрелок не оглянулся, думая, что это присматривающая за ложами служка.
— Но, леди и джентльмены, из всех смелых, из всех яростных, из всех непримиримых не было никого отважнее, не было никого смертоноснее и неукротимей, чем…
Лицедей не окончил фразу, вместо этого он протянул ладони к ложам, и туда же направили фонари, освещая (О, ужас!) ту нишу, где сидел Шарп с четой Харперов. Перед ними обнаружились невесть как проскользнувшие Богини Победы с лавровыми венками в руках. Под дребезг цимбалов зрители вставали со своих мест и аплодировали, повернувшись к ложе Шарпа.
— Леди и джентльмены! Сегодня среди нас герои, захватившие под Талаверой французского Орла, ворвавшиеся в орошённую кровью брешь Бадахоса, растоптавшие самомнение тирана под Витторией! Майор Ричард Шарп и его сержант Харпер…
Договорить ему не дал взрыв хлопков и криков публики.
— Встань, миленький. — шепнула на ухо стрелка одна из Богинь. Он поднялся, и она напялила ему на макушку венок.
— Эй, Патрик, что за чёрт… — начал Шарп и осёкся, потому что Харпер его не слышал, вовсю наслаждаясь происходящим.
Ирландец махал публике, и та заходилась в экстазе. Ничего удивительного: в крохотной ложе и без того здоровенный сержант казался сказочным великаном, способным раздавить всю французскую армию одним шлепком.
— Сделай тоже им ручкой, дорогуша. — прошептала Богиня, — Они заплатили хорошие деньги.
Как загипнотизированный, Шарп повиновался. Она потянула из ножен палаш:
— Покажи им его, сладенький.
— Оставь оружие в покое!
— Прости, красавчик, так мы зарабатываем на хлеб.
Она приторно улыбалась залу, указывая на Шарпа, будто дрессировщик, представляющий ротозеям умеющую стоять на задних ногах собачку. Краска и пудра покрывала лицо Богини таким же толстым слоем, как и пухлую физиономию принца-регента.
Шарп дёрнулся скинуть венок, но Богиня схватила его за руки. Зрители пялились на двух солдат.
— Леди и джентльмены! Благородные герои, коих вы видите перед собою, остановились на постой рядом с нашим театром, в таверне «Роза», где они охотно, я уверен, поведают о своих умопомрачительных подвигах тем, кто не поскупится смочить им горло кружкой-другой доброго английского эля!
Зрители бесновались, а Шарп мысленно честил себя, не стесняясь в выражениях, за то, что позволил себе пасть жертвой дешёвого трюка, имеющего целью завлечь посетителей в чёртов трактир. Стрелок высвободил руку, сорвал с головы венок и швырнул к сцене. Публике жест понравился, они решили, что он рассчитан на них, и гомон усилился.
— Сержант Харпер!
— Слушаю, сэр?
— Прочь отсюда, к чёртовой матери!
Благоразумный ирландец знал, когда не стоит перегибать палку. Он поклонился на прощанье зрителям, снял свой лавровый головной убор, бросил в зал и поспешил за командиром. Изабелла, напуганная ярким светом и Богинями, семенила следом.
— Самый проклятущий вздор в этом распроклятом городе! — шипел сквозь зубы Шарп, — Господь Всемогущий!
Он пинком отворил дверь театра и вывалился на Друри-Лейн.
— Они не имели в виду ничего дурного, сэр.
— Выставили меня посмешищем!
Прошлая ночь у регента, провальная, как нос сифилитика, а теперь ещё и это!
— Не было под Витторией никакого чёртова замка! — ни к селу, ни к городу вспомнил Шарп.
— Сэр! — окликнул Харпер, видя, что командир сворачивает в проулок, — Нам не туда!
— Чёрта с два я сейчас пойду в «Розу»!
Харпер ухмыльнулся. Шарп в гневе был страшен, но дюжий сержант изучил его, как облупленного.
— Сэр. — произнёс ирландец терпеливо, будто говорил с капризничающим дитятей.
— Что?
— Они не имели в виду ничего дурного, сэр. А нам — дармовая выпивка, а? — последнее, по его мнению, искупало любые неудобства.
Шарп смерил его полным негодования взглядом. Изабелла приникла к мужу, боязливо косясь на разбушевавшегося майора. Шарп прочистил глотку, покашлял и пожал плечами:
— Вот сам и иди.
— Сэр, они захотят поглазеть на вас.
— Позже приду. Через час.
Харпер довольно кивнул. Гроза миновала.
— Через час, так через час, сэр.
— Не очень-то рассчитывай. — буркнул Шарп, надел кивер и пошагал в переулок.
— Куда он? — спросила Изабелла.
— Бог знает. — ответствовал сержант, — Наверно, к той, у которой был прошлой ночью.