И Герка, обдирая живот, влез до половины столба. Потом три часа соскребал смолу с живота и коленок.
— Слабо забраться к Калоше за морковью, — сказали ребята, когда играли в футбол на пустыре.
Прозванная Калошей старуха жила в крайнем домике на улице Потерянной.
Герка запнул мяч в огород и обчистил полгрядки. Морковь была мелкая — хвостики, а не морковь. Погрызли её, погрызли и сбросали обратно в огород.
Из-за угла выскочила старуха с палкой. У неё не было одной ноги, и она подскакивала на самодельном протезе.
Мальчишки разбежались и попрятались.
Мимо проходил парнишка в матросской фуражке. Он тоже побежал от Калоши и упал. Старуха перевернулась через него.
— Тётенька, это не я! — завизжал парнишка.
Калоша напинала ему протезом.
Ребята обиделись:
— Невиновного-то за что пинать?
И решили навредничать Калоше.
Утром старуха вывела на пустырь серую козу Зойку. Привязала её у забора и пошла с удочкой к пруду. Стала вытаскивать заброшенные на ночь донки. На крючках висели селёдочные головы, гвозди и пузырьки. Ругаясь, старуха размотала удочку, закинула в омут. Вчера она резво ловила на этом месте окуней. Но сегодня в окунёвой ямке затаилась, как спрут, ветвистая коряга. Крючок зацепился за корень. Она подёргала леску и полезла в воду, призывая на головы мальчишек все самые страшные проклятия, какие только знала.
А виновники её злосчастий бежали в школу, обсуждая ночные подвиги.
На линейке директор школы объявил, что улица Потерянная будет называться Пионерской. Но для этого надо сделать её зелёной и чистой.
Герку такие дела не касались. Он не активный.
Но Витька-вратарь вдруг спросил:
— Кто у Калошиного дома деревья сажать будет?
— Ясно кто — Герка. Он её лучший друг, — захохотали мальчишки.
— Слабо ему.
— Мне? — Герка вытянул шею. — Сколько надо деревьев? Три? Завтра будут торчать, как штыки, у её окошек.
И чуть не заплакал от злости — опять попался.
Вечером они сгрузили с машины на пустыре молодые топольки. И ветки и корни у них были почему-то подстрижены.
Калоша сидела на завалинке. Герка прошёл мимо, поздоровался. Старуха погрозила ему палкой. В очках и чёрной косынке она была похожа на сову.
Ребята, смотревшие издали, что-то крикнули Герке. Он показал им кулак и побрёл домой.
В сумерках он пробрался к домику Калоши. Домик смотрел на Герку двумя покосившимися окошками. Света в них не было. Герка отмерил от окон пять шагов, поплевал на руки и вонзил лопату в дёрн. Отколупнул маленький пластик. Лопата была тупая, и он изо всей силы наваливался на неё и бил каблуком, чтобы прорезать закаменевшую землю.
От забора отделилась тёмная фигурка с топором, и Герка присел. Это был Витька-вратарь. Он тяжело дышал и оглядывался на старухины окна.
— Пусти-ка, — оттолкнул он Герку и стал рубить землю топором. Герка выгребал разбитые комья.
Подошёл Пека и ещё двое ребят.
— Завидно стало?
— Да мы так, только посмотреть.
И стали копать вторую яму.
Ночь была бледной, без луны. На соседней улице тарахтела застрявшая трёхтонка.
— Надо бы дверь подпереть, чтоб Калоша не вышла, — сказал Витька-вратарь.
Герка крадучись, с лопатой наперевес, вошёл во дворик.
— Ме-е, — сказал кто-то сзади.
Герка затрясся и никак не мог вдохнуть в себя воздух. Ноги стали слабыми в коленках и подгибались. Великим усилием он заставил себя оглянуться. На него смотрели круглые козьи глаза. Он стукнул козу по морде, и она снова пропела «ме-е», но уже другим голосом.
На крылечке лежала суковатая Калошина палка. Герка вставил её в ручку двери так, что другой её конец упёрся в косяк. «Отличный запор», — подумал он, прислушался и крадучись сошёл с крылечка. Он выскочил к ребятам еле живой от страха:
— В сенях кто-то ходит.
Постояли, послушали.
— Ко-кошка, наверное, — несмело сказал Пека.
Третья яма была почти готова. Докапывали её, мешая друг другу. Вдруг кто-то вскрикнул. Из окна задом вылезала Калоша.
Ребят рядом с Гер кой уже не было.
Герка прыгнул через забор и перевалился в огород. Упал на что-то мягкое, оно взвизгнуло и отскочило в картошку.
— Не видишь, что ли? — зло зашипел на него Витька-вратарь, зажимая щеку.
Старуха огляделась, прошла по улице, долго рассматривала ямы. Выругалась, подобрала чью-то лопату и стала их закапывать.
Герка чуть не ревел от бессильной злости. Он замёрз, лёжа в сырой ботве.
— Ничего сегодня не выйдет, — разочарованно шепнул ему Витька-вратарь, и он с радостью согласился.