— А что она натворила? — спросила Бети.
— А сколько ей лет? — спросила Люси.
— За девяносто, — ответила доктор Хаддад.
Люси прикинула в уме. В свои семьдесят пять она была по меньшей мере на пятнадцать лет моложе впавшей в буйство Энстис. Люси облегченно вздохнула.
— Когда вы поняли, что потерявших рассудок пациентов становится необычно много? — спросил Джо. — Речь идет о тех, кому за шестьдесят два, так?
— Вот именно, — подтвердила доктор Хаддад. — Доктор Стимсон начал вести учет… ну да, в тот день, когда вы сами в последний раз к нам поступили.
— И как они себя ведут, эти пациенты? — спросила Бети.
— У стариков ведь случается слабоумие, это же в порядке вещей, разве нет? — спросил Эл. У него была бабушка.
— Так-то оно так, но их слишком много.
— И сколько же?
— Все до одного, кто старше шестидесяти двух, — сказала доктор.
А Бети подумала: «Если мои вопросы оставляют без внимания, я больше ни слова не скажу».
— Последний поступил этим утром, в инвалидном кресле, — сказала доктор Хаддад, — его привез сын. Восемьдесят пять лет, диабет и сопутствующие проблемы. Плачет не переставая и, похоже, не может остановиться.
Восемьдесят пять минус семьдесят пять: диабетик с сопутствующими проблемами был на десять лет старше Люси.
— И ваши приятельницы, мистер Бернстайн, Лилли Коблер и Сэди Вудуэй. Так совпало, что мистер Бернстайн знаком с самоубийцей и его участие в нашем расследовании предполагает сотрудничество между вашей организацией и нашим отделением.
Для сотрудников «Компендиума» это стало новостью — погибшая женщина словно ожила и принялась разгуливать там же, где ходили и они, где сидели за своими компьютерами.
Доктор Хаддад рассказала, как Лилли Коблер привела свою сестру.
— Это было в субботу, в одну из самых кошмарных ночей. Нам до зарезу нужно более просторное помещение.
— Почему бы вам не использовать этот пустой атриум? — предложил Бенедикт. Он все не оставлял попыток встретиться с доктором глазами. Молодая, свежий румянец, ретро-очки в голубой оправе и этот дразнящий платок: волосы полностью закрыты, концы свободно свисают до талии. Говорит отрывисто и быстро, и чуть-чуть шепелявит.
— Помочь мы ей не могли, разве что добавили к сердечному приступу какую-нибудь инфекцию, — сказала доктор Хаддад. — Так что мы дали ей направление к кардиологу на понедельник, но уже в воскресенье с утра они обе были здесь, пришли первыми, одна в кататоническом состоянии, другая, как оказалось, накануне самоубийства.
— Сестры, — сказал Бенедикт. — У обеих мог быть общий ген слабоумия.
— Возможно, но какова статистическая вероятность, что этот ген так сильно проявится у обеих за двенадцать часов?
— А стресс! — вмешалась Люси. — Сэди заболела, Лилли это напугало, а вы отправили их домой.
— Но витальные параметры Сэди были в норме! Я послала старшую сестру все проверить, никаких отклонений. Сестра Гомес отметила только, что у нее внезапно поседели волосы.
— A y моей бабушки волосы внезапно порыжели, — сказал Эл.
— Но почему наши престарелые пациенты все до единого внезапно сходят с ума?
— А мы-то тут при чем? — спросил Бенедикт.
— Мистер Бернстайн выдвинул предположение, что существуют некоторые силы, и они в своих интересах стараются принять меры, чтобы это заболевание — назовем его Альцгеймером — приобрело характер эпидемии.
— Джо! — возопил Бенедикт. — Подумать только, эпидемия Альцгеймера! Это почище какого-то насморка. — Бенедикт понимал, что негоже подшучивать над шефом при посторонних, но хорошенькая Мириам не спускала умных глаз с дядюшки Джо, и это его бесило.
— Обычно, как говорит мистер Бернстайн, нам остается только теряться в догадках, но теперь нельзя не задуматься: что, если через год на слушаниях в конгрессе нас спросят: «Почему вы не смогли связать эти факты, как такое могло случиться?»
— А могут спросить и так: почему вы не сообщили об эпидемии в центры по контролю за заболеваниями? — сказал Бенедикт.
— Потому, — ответил Джо, — что пока сообщать не о чем. Ты, — продолжил он, обращаясь к Бенедикту, — займешься видами слабоумия и известными науке причинами каждого.
— А эти самые силы, — спросил Бенедикт у Джо, — какие они могут принять меры в стенах отделения неотложной помощи?
— Именно это мы и должны выяснить, — сказал Джо. — Болезнь легионеров[12], например, распространялась через кондиционеры. Можно заразить воду. Не следует забывать о крысах, комарах, средствах биологического и радиационного воздействия. Существуют газы без запаха. А человек, который несколько лет тому назад подменял таблетки в упаковках, гуляет на свободе. Как и тот, что рассылал по почте споры сибирской язвы. Люси, мы договорились, что ты проведешь ночь в отделении и будешь следить в оба.
12
Болезнь легионеров — тяжелое респираторное заболевание, впервые зарегистрированное в 1976 году, когда оно поразило участников съезда «Американского легиона» (организации военных ветеранов США), проходившего в Филадельфии.