Про долю Эйниса я добавил чисто из интереса: как отреагирует хозяин? Бегающий взгляд торговца нравился мне все меньше и меньше.
Я не понимаю ваших странных намеков, мессир оруженосец! недружелюбно проговорил владелец лавки. При чем тут Рыжий Эйнис?
Если ни при чем тогда извините. Просто я подумал, что любая здешняя лавка обязана или отчислять ему «за защиту» как минимум пятую часть от оборота, или давным-давно превратиться в пепелище. Пепла и головешек вокруг как-то не наблюдается.
Вы бы меньше думали, господин оруженосец! Мыслитель выискался… Я честно плачу подати королю, и защита со стороны людей королевского прево меня вполне устраивает! А если вам благоугодно…
Довольно! кулак мессира барона грохнул по прилавку. Я беру эту вещь, и мне плевать, кто защищает ваш курятник! Если это действительно Эйнис скоро вам, милейший, придется искать другого защитника!
На лисьей мордочке хозяина отразились попытки осмыслить услышанное. Я поморщился. Согласно расписанной загодя партитуре эти слова сюр Шарлоэ должен был произнести после совершения покупки.
Кошелек самый маленький из трех лег на прилавок.
Здесь ровно двести рэндов, сказал барон. Но пятьдесят из них, милейший, вы получите с одним условием, если немедленно и подробно объясните мне дорогу к Тур-де-Буа.
Ах вот оно что, понял хозяин. Решили, значит, мессир барон, заработать руку мзель Иветты и полкоролевства в придачу? Ну-ну… За полсотни рэндов охотно вам помогу. Мертвецам деньги все равно ни к чему.
В мертвецы, понятное дело, он записал нас с бароном.
Когда слуга лавочника неприятная косоглазость придавала ему вид продувной бестии закрыл за нами массивную дверь, барон тихонько спросил:
Думаете, милорд, этот шельмец нам наврал?
Я ответил, лишь когда мы отошли от лавки подальше:
Кое-что весьма похоже на правду. К тому же совпадает с услышанным из других источников. Последним сьерам де Буа не стоило так активно интересоваться запретными знаниями. Вокруг их замка сейчас действительно пл о хое место. И можно впустую уложить целую армию, пытаясь до него добраться. Ложь, я думаю, в другом. Логово Рыжего Эйниса вовсе не в Тур-дю-Буа. И никогда там не располагалось. Те же Лиловые Шары совершенно безмозглая нечисть, столковаться и о чем-то договориться с ними невозможно. Рыжему пришлось бы тратить большую часть времени и сил на оборону от собственных якобы «стражей».
Где же он тогда засел?
Я пожал плечами, хоть и имел на этот счет кое-какие соображения. Лишь спросил:
Желаете нанести визит?
Ну уж нет… Если у вас, милорд Арноваль, есть желание соваться в чащобу, откуда не вернулись два полка королевской гвардии пожалуйста. А я пас. Провести людей прево и бестию-торговца я вам помог, но дальше наши пути расходятся.
Я кивнул. Для дальнейшего осуществления задуманного не нужны ни спутники, ни помощники.
Тогда попрощаемся, барон, на всякий случай. Оставайтесь в гостинице два ближайших дня, из номера не выходите; если не получите от меня известий, немедленно уезжайте. И спасибо за услугу.
Пустое, милорд, ответил барон, нежно погладив оттягивающий пояс кошель. Дворяне всегда должны помогать друг другу. Если вернетесь из леса живым, буду рад встретиться с вами снова.
Голубь, громко хлопая крыльями, сделал вертикальную свечу — выше, выше, еще выше — и лишь на высоте в несколько сотен локтей начал быстрый горизонтальный полет…
Я быстро перевел взгляд с удаляющейся птицы на предмет якобы своего интереса — на корсаж смазливой служанки. Судя по содержимому корзины, стоявшей у наших ног, девица возвращалась из лавки зеленщика, но не смогла удержаться, остановилась поболтать с импозантным мессиром оруженосцем.
В иные времена я и в самом деле мог бы сходить на свидание с красоткой — наша болтовня вплотную приблизилась к обсуждению места и времени означенного мероприятия. Но не сегодня… Сегодня флирт с юной горожаночкой служил лишь одной цели — оправдать мою задержку здесь, на улице, в сотне шагов от лавочки, торгующей всем на свете.
Мари (так звали девицу) будет разочарована, не дождавшись кавалера — а вот в моем неводе наконец мелькнула-таки золотая рыбка. Вернее, птичка.
Почтовый голубь…
Собственно, ничего удивительного — кто угодно мог воспользоваться услугами крылатого гонца: купец, сообщающий торговому партнеру, что выехал с партией товара, или его женушка, сообщающая любовнику, что благоверный пробудет несколько дней в отлучке…
Однако, судя по уверенной манере взлета, в сторону леса улетел маласкарец — хоть и считается, что эту породу разводят лишь на королевских голубятнях. Сизарь любого из здешних купчишек набирал бы высоту неторопливыми кругами, да и не поднялся бы так высоко, став недосягаемым для стрел или для ястребов, специально выношенных людьми, любящими читать чужую переписку…