Но Павел не подошел к вольеру.
Он остался стоять в стороне, а Колосов шагнул к дверце загородки и взялся за ручку. Чок попятился назад и стал неподвижно, опустив голову и широко расставив лапы.
Колосов принес с собой несколько кусков вареного мяса. Было время кормежки, Чок был голоден, и вкусный запах мяса дразнил его. Колосов разом впрыгнул в вольер и захлопнул за собой дверцу. Он не спускал глаз с Чока.
Чок немного удивился храбрости этого маленького человека. Обычно, когда не хозяин, а чужие люди пытались зайти к нему, они сначала долго говорили с ним через решетку. Говорили то ласково, то повелительно, но всегда в голосе их Чок слышал скрытый страх. Потом некоторые из них робко входили в вольер, но стоило Чоку слегка зарычать, как люди уже не могли скрыть своего ужаса перед ним и позорно отступали. Чок помнил случай, когда один такой новичок ударил его. Ударил робко, небольно и слабо, но Чок хорошо проучил обидчика. Почему-то вмешался хозяин, и человек, в общем, отделался несерьезными царапинами.
Этот, маленький и кривоногий, вел себя совсем не так, как другие. Он не издал ни звука. Слегка согнувшись и внимательно глядя прямо в глаза Чока, он левой рукой протягивал мясо. В правой держал плетку.
Чок зарычал. Ни один мускул не дрогнул в напряженном теле человека.
Собаке трудно смотреть человеку в глаза. Чок не мог больше выдержать. Он замотал головой и попятился еще дальше. Человек сделал осторожный шаг. Чок щелкнул зубами и огромным прыжком кинулся на смельчака. Как пружина, стремительно выпрямился человек, плетка со свистом прорезала воздух, и страшная боль от удара по морде остановила Чока. Пес лязгнул зубами, тяжело оседая на задние ноги.
Человек бросил ему в нос кусок мяса. Обмазав жиром раскрытую пасть Чока, мясо упало у его ног.
— Возьми! — коротко приказал человек. Голос его был отрывистый, тонкий, и ноток обычного страха не услышал в нем Чок.
Рыча и снова опуская морду, Чок втянул в себя воздух. Как замечательно пахнет мясо!
— Возьми! — повторил человек.
Чок колебался.
— Чок, возьми! — издали крикнул Пашка.
Чок удивленно поднял уши. Пашка сам учил его ничего не брать ни у кого, кроме хозяина, а теперь так хорошо знакомый голос приказывал взять мясо от чужого.
Чок понюхал мясо еще раз, медленно взял кусок и осторожно съел.
Маленький человек шагнул еще ближе. Чок снова ощерился и попытался схватить ногу человека, но нога молниеносно отскочила в сторону, зубы пса щелкнули в воздухе, а сильный удар снова ожег морду Чока. Снова сразу за ударом последовал кусок мяса и короткое приказание: «Возьми!»
Так повторилось четыре раза. Теперь Чок сразу брал мясо.
— Довольно на сегодня, — сказал Пашка, подходя к двери вольера.
Незнакомый человек повернулся спиной к Чоку и медленно пошел к выходу. Чок видел, как удобно было бы прыгнуть ему на спину и зубами сжать его шею. Но почему-то он не сделал этого. Переступая передними лапами на месте, он искоса посмотрел вслед человеку.
Колосов вышел из вольера, закрыл на задвижку дверцу и устало улыбнулся.
— Может быть, мне сделаться укротителем тигров? — сказал он.
Через два дня Павел был с Чоком на охране большого склада.
Длинные одинаковые корпуса пакгаузов серыми силуэтами едва выделялись на фоне черного неба. Низкие облака неслись по небу, изредка в рваных просветах брезжил мягким светом острый и тонкий полумесяц. Тишина была такая, что каждый самый острый и тонкий звук казался необычайно громким и резким. Где-то в кустах за высокой каменной изгородью свистела птица, и незатейливая песенка звенела и переливалась, без конца повторяя одну и ту же трель.
Чок бесшумно бежал вдоль изгороди. Он был один на огромном пространстве складов.
Дежурные и Сизых сидели в маленьком домике караульного помещения. Чок уже третий раз обегал вокруг. Он понимал всю ответственность, возложенную на него, и был настороже. Но ни один подозрительный звук, ни один посторонний запах не был замечен им за все время.
Вдруг Чок остановился, с разлету присев на задние лапы.
Большой кусок мяса лежал перед ним. Когда несколько минут тому назад Чок пробегал здесь, никакого мяса не было. Чок хорошо это помнил.
Кусок был большой, жирный, с замечательным запахом. Нельзя было его не заметить.
Чок понюхал мясо. Ему очень захотелось попробовать его.
Три дня подряд Колосов приучал Чока брать мясо у него, и Чок подзабыл правило о том, что можно есть только ту пищу, которую дает хозяин, Сизых. Рефлекс, выработанный дрессировкой, ослаб, притупился.
Чок был голоден. Во рту сразу скопилась масса слюны. Слюна даже повисла тонкой струйкой на нижней губе.
Чок отошел на несколько шагов и остановился в нерешительности. Он хотел уже бежать дальше, но вернулся и снова понюхал мясо. Соблазн был слишком велик.
Чок лег на живот, зажал кусок передними лапами и начал есть.
Половина мяса исчезла, когда Чоку послышался подозрительный шорох.
Пес вскочил на ноги. Вдруг все поплыло перед его глазами, лапы задрожали и подогнулись, как от сильного удара. Чок рухнул на землю. Глаза подернулись туманом, во рту стало сухо и жарко. Горячим языком Чок облизал губы, сразу покрывшиеся пеной. Огромное мохнатое тело передернулось страшной судорогой. Чок хотел залаять, но из груди его вырвался только еле слышный жалобный стон. С невероятным трудом Чок протащился несколько шагов и, обессиленный, задыхающийся, лег неподвижно. Тяжелая голова безжизненно повисла, глаза закрылись. Если бы не отрывистое дыхание, с неровным храпом вырывающееся из его горла, можно было бы подумать, что пес издох.
Несколько минут было совершенно тихо. Чок хрипел все слабее и слабее.
На каменную изгородь снаружи взобрался человек. Сначала показались руки, уцепившиеся за кирпичи, и голова. Потом человек подтянулся, сильным броском вскинул свое тело наверх и легко стал на ноги. Согнувшись, он огляделся. На фоне посветлевшего неба его силуэт выделялся резко и отчетливо. Тихо и осторожно человек снова опустился на корточки и начал спускаться на территорию складов. Он свесил ноги, вытянулся на прямых руках, повисел недолго в таком положении и, не достав земли, прыгнул вниз. Песок громко хрустнул под его ногами. Это было единственным звуком, сопровождавшим его появление.
Звук этот заставил вздрогнуть Чока. С мучительным трудом пес слегка приподнялся и открыл глаза. Как через мутную пелену он увидел знакомые линии пакгаузов, высокую изгородь и темное небо. Луна выглянула на несколько секунд. Синие тени пробежали по земле — от изгороди и пакгаузов. В неверном этом свете Чок увидел притаившегося человека. Сейчас же ноздри собаки уловили незнакомый, чужой запах.
Чок поднялся. Большое его тело, дрожавшее, ослабевшее, напряглось в последнем усилии.
Взлохмаченный, умирающий, невероятно огромный, пес выглядел так страшно при свете луны, что человек как зачарованный застыл на месте.
Разинув пасть, покрытую пеной, с высунутым языком и горящими глазами, Чок пошел вперед. На короткий момент агония еще более увеличила его силу. Хрипя и задыхаясь, пес прыгнул на грудь человека, сшиб с ног и, роняя куски пены на его лицо, сжал зубы на его горле.
Все произошло так быстро, что человек не успел даже крикнуть.
Павел нашел Чока через десять минут. Уже остывшее мертвое тело собаки лежало на трупе человека. Едва удалось разжать сведенные смертельной судорогой челюсти, почти совершенно перекусившие горло человека. Недоеденный кусок мяса, валявшийся неподалеку, был исследован и оказался отравленным страшным ядом. Павел вызвал караул, обыскал все вокруг. Ничего не было найдено.
Потом Павел долго молча стоял над телом Чока. Слеза скатилась по его щеке.