— Наша же лаборатория, — продолжал вдохновенно товарищ Драчук, — является уже следующим, так сказать, участком этого загадочного транспортера жизни, а именно там, где происходит переход от одной, самой первой молекулы, уже к группе близких молекул и далее от группы молекул к обособленному пузырьку — эобионту. Наши специалисты-математики решили создать математическую модель именно этого участка эволюции… Вообще-то и раньше математики пытались моделировать простейшие капли жизни — эобионты — и возможные химические превращения, в них происходящие. Но слабость подобных моделей была уже в том, что исход опыта был заранее логически предрешен той последовательностью данных, которые закладывались в их математическую программу…
— А ваша лаборатория, — перебил вдруг директор, — в этом плане, вероятно, что-то принципиально новое?
— Видите ли, уважаемый Глеб Максимович, м-м-м… на вопрос, поставленный в такой форме, мне будет несколько э-э-э… затруднительно ответить, но… но где-то, по-видимому, да…
— Что — «да»?
— «Да» — в том смысле, что мы действительно подошли к проблеме на качественно новом уровне… Видите ли, уважаемый Глеб Максимович, мы действительно только сейчас, с появлением таких мощных и сверхмощных машин, что нас окружают, — Драчук плавным жестом обвел электронную начинку помещения, глаза его потеплели, — да, да, мы, ученые, только сейчас смогли задавать нашим машинкам при моделировании физических процессов происхождения жизни более мягкие предпосылки, более близкие к естественным, к тем, что существуют в природе. Такие эксперименты мы для себя назвали машинным фильмом, один из них вы только что и просмотрели. О чем, собственно, он? Цель его — проследить за борьбой Л- и Д-форм молекул в процессе размножения эобионтов. Сценарием для него, естественно, послужили общие положения теории происхождения жизни, известные нам еще по средней школе. В интерпретации математиков это все приобрело следующий вид: действие происходит в «бульоне», содержащем неограниченное количество левых и правых молекул. Но наш бульон симметричен, то есть и левых, и правых в нем поровну. В этом-то бульоне и образуются наши капли…
— Коацерватные? По академику Опаринову?
— М-м-м… видите ли, уважаемый Глеб Максимович, есть смысл, на котором я остановлюсь, если позволите, ниже называть их все же привычнее для нас, ученых, — эобионтами.
— Ну-ну, извините, пожалуйста, называйте как хотите.
— Так вот, каждая такая капля — эобионт — не закрытая, а открытая система, она способна выделять в окружающую среду и поглощать из нее различные химические вещества, в нее так же могут попадать продукты, выработанные другими каплями. Наши эобионты делятся (я это подчеркиваю), не размножаются, а еще просто делятся, как делятся капли простой водопроводной воды. Но, товарищи, в процессе даже такого чисто механического деления уже происходят необходимые нам мутации…
— Необходимые?
— А как же, уважаемый Глеб Максимович? Мутации, или проще, неизбежные ошибки в воспроизведении себе подобных, — это же основа всякой жизни. Потомок — я это опять-таки решительно подчеркиваю — в силу подобных ошибок и не может быть никогда точной копией капли родительницы. Только мутации… без них ни-ни…
Ну-с… так вот — все эти условия, что мы заложили в нашу машину, безусловно реальны. Реальны и в том, что образуются капли, и в том, что они обязательно делятся, набрав избыток вещества, и что левых и правых форм поровну (повторяю), — здесь нет ничего невероятного и противоречивого вполне возможным условиям происхождения жизни. И вот этих-то естественно-природных предпосылок нам вполне хватило для построения с помощью ЭВМ чрезвычайно гибкой, в сравнении с прошлыми грубыми моделями, принципиально новой модели происхождения жизни на Земле. Все эти данные были введены в машину, на экране дисплея загорелись белые и черные квадратики, они ринулись в бой друг на друга. Исход уже вам, дорогие коллеги, известен. Я кончил. Белые квадратики победили. То есть черные.
— Н-да… — сказал директор и посмотрел на зама, тот обратился к Драчуку, молча стоящему со скрещенными на груди руками. — А не могли бы вы несколько поподробнее осветить те главные предпосылки, которые, собственно, и необходимы для победы одной формы молекул над другой, какие все-таки можно сделать основные выводы из работы, проделанной вашей лабораторией?
— Ну-у… в основном это два вывода. Во-первых, предпосылка для победы одной формы над другой — это само наличие в системе делящихся капель. При отсутствии таковых эволюционный процесс, моделируемый нашей машиной, попросту останавливается. Это значит, что жизнь едва ли могла провести отсев молекул в океане, не разделенном заранее на эобионты органического вещества…