- И я тоже.
Пока Лицас спал, они разделись донага, и спустя несколько минут оба оказались в невероятно прозрачной воде. Бонд повернулся и улыбнулся Ариадне.
- Кажется, с твоей стороны это довольно смело? - спросил он. - Я считал, что греческие девушки предпочтут скорее умереть, чем показаться на людях в обнаженном виде.
Она рассмеялась.
- Как мало ты понимаешь! Дело не в скромности и стыде, а в социальных предрассудках. Но здесь меня никто не знает, да к тому же мы так далеко от всех, что разглядеть ничего нельзя. А тебя мне стесняться уже поздновато.
Сказав это, она размеренными и неожиданно мощными экономными гребками поплыла от берега. Бонд был поражен. Со всех сторон эта девушка показывала себя все лучше и лучше. Он последовал за ней тем же стилем и без удивления обнаружил, что для того, чтобы догнать ее, ему приходится прикладывать определенные усилия. Когда они поровнялись, Бонд принял ее скорость, и ярдов сто они проплыли бок о бок. Вода, точно шелк, скользила по их телам. Теперь она стала темной и плотной. Бонд догадался, что они заплыли на огромную глубину. Остановившись, Бонд ощутил на своей щеке легкое прохладное дуновение бриза - первое напоминание о том, что лето, расцветившее все вокруг, было небесконечно.
Не сговариваясь, они повернули и поплыли назад к лодке. Они хотели лишь освежиться, расслабиться, а вовсе не изнурять себя упражнениями. Через какое- то время показалось дно, и Бонду захотелось внезапно донырнуть до него, вновь побывать в этих сумеречных коралловых рощах подводного царства, которое в детстве он так любил. Но не сейчас. В другой раз...
Лицас помогал им взобраться на борт. Когда Ариадна ступила на палубу, он окинул ее одобрительным взглядом знатока.
- Знаю, не должен бы я смотреть, - сказал он ласково. - Сразу начинаю чувствовать себя как- то не так. Не по- родственному. Повезло тебе, Джеймс. А теперь, Ариадна, сушись и быстренько одевайся. Я хочу показать тебе "томпсон", пока не стемнело. Эти велосипедные фары Ионидеса ни к черту не годятся.
Восьми еще не было, когда Ариадна закончила тренировку с оружием (включая такой наиважнейший момент, как смена магазина на ощупь); Бонд еще раз тщательно объяснил диспозицию, они перекусили колбасой, овощами и фруктами, и Лицас поднял якорь. Положив руку на рычаг, он посмотрел Ариадне прямо в глаза.
- Thee mou, voi thisse mas! (11) - буркнул он, и она наклонила голову. - Извини, - перешел он на обычный свой тон, переключив скорости и дав максимальный газ. - Короткая молитва. Очень помогает. Прости нам этот предрассудок.
- Передо мной извиняться не надо, - Бонд почувствовал себя неуютно, ибо и он хотел иметь что- то или кого- то, к кому мог бы вот так же обращаться в подобные моменты.
Операция началась точно по расписанию. Вся ее первая фаза так позже отразилась в памяти Бонда: выход в темноте в открытое море, тихий залив, поворот на север, затем на запад, долгий бесхлопотный поход под луной мимо гористого черного массива, тут и там проглядывающего огоньками деревушек, крошечная якорная стоянка, одинокий дом, редкие встречные лодки, монотонный вибрирующий гул маленького дизеля, плеск рассекаемых "Цинтией" волн и белизна пены, расходящейся от ее носа. Все шло своим чередом и внешне неизменно, покуда Лицас, занимавший сиденье у штурвала, не поднял глаз и не сказал:
- По- моему, нас преследуют. Трудно сказать точнее. Вон там. В шестистах- семистах ярдах позади. - Бонд уставился в темноту, следуя указанному направлению. - Крупное судно. Сколько времени это уже продолжается, не знаю. Не к добру это.
За кормой довольно ясно проглядывались темные очертания не освещенного, если не считать навигационных огней, судна. Других судов в море не было. Противник, если это он, ждал лишь благоприятного момента. Бонд бросил взгляд сперва на часы, потом на берег.
- Поворачивай к берегу и выжми из этой посудины все, на что она способна, - велел он Лицасу. - По моим расчетам, мы находимся в двух милях от места высадки. На суше у нас будет больше шансов уйти, чем в море.
- Если только мы доберемся до берега. Плыть- то далеко.
- Поворачивают вместе с нами, - бросила Ариадна, не оборачиваясь. Какие еще нужны доказательства? Увеличивают скорость.
- Ариадна, прими штурвал, - сказал Лицас. - Джеймс, я включу свет. Нужно снять регулятор. - Он поднял крышку машинного отсека и стал там ковыряться.
Бонд внимательно смотрел на преследователей, которые теперь были на расстоянии не более чем в один фарлонг и продолжали быстро приближаться. Его ногти вонзились в ладони. Положение казалось почти безнадежным. Открытая палуба не обещала никаких укрытий, и козырей про запас у них не было. Он с яростью пытался понять, каким образом врагу удалось выйти на их след. Быть может, Ионидес...
Внезапно звук двигателя поднялся до невыносимого визга, и "Цинтия" словно зарылась носом в воду. Лицас вырубил свет и перешел на корму.
- Через час- другой двигатель просто рассыпется. Хотя, наверное, он нам на столько и не понадобится. Что будем делать, капитан? Продадим наши души подороже?
Он вытащил "ли- энфилд" из чехла, и Бонд услышал, как Лицас открыл казенную часть, вставил обойму и закрыл затвор. Совершенно инстинктивно Бонд прикоснулся к рукоятке "вальтера", заткнутого за пояс. Что делать - он не знал, но волна отчаяния схлынула.
- Все дело в том, что им от нас нужно, - сказал он. - Если они имеют задание уничтожить нас, то положение наше безвыходно. Если хотят взять живьем, то мы можем побороться.
Лицас заворчал.
- Ничего, скоро узнаем, что им нужно. Они могут... Он осекся, поскольку какой- то беззвучный взрыв осветил все вокруг хрупким, ярким блеском. Он почувствовал себя жестоко раскрытым и совсем беззащитным. Моральный эффект, который производит на расстоянии меньшем, чем сотня ярдов, прожектор в миллион свечей, поистине чудовищен, и противник, видимо, знал об этом, поскольку невыносимая иллюминация продолжалась в тишине целую четверть минуты. Крепко зажмурив глаза, Бонд всеми силами старался сопротивляться воздействию света, он нащупал "томпсон" и привел его в состояние готовности. Следом над водой разнесся усиленный громкоговорителем голос:
- Остановиться! Немедленно остановиться, иначе вы будете уничтожены!