Как позже выяснилось из разговора, бога как раз очень беспокоило поведение стремительно расползающихся по мирозданию звездных Сеятелей. — В галактике неспокойно. Одна надежда на тебя!
— А сами вы как-то между собой договориться не сможете? Полюбовно? — поинтересовался кое-что слышавший о всемогуществе Аурел.
— Не получится! Другая инстанция! — непонятно ответствовал внезапно опечалившийся Господь. Видно, и впрямь он ничего не мог тут поделать. От Брома ему пока требовалось только одно: связаться со старым знакомым Предтечей и разузнать о его ближайших планах.
— Опять придется шпионить! — припомнив давно ушедшее в прошлое МУГУ, полковник разозлился. — И еще неизвестно для кого! И бесплатно.
— А кто вы собственно будете? И что я с этого буду иметь? — в лоб спросил Бром, резко переходя к материальной стороне вопроса. В качестве ответа его устроил бы любой приемлемый вариант.
На самом деле, Аурел почти готов был согласиться на новое задание: в детстве его научили уважать старших, да и обывательская жизнь начала казаться скучноватой. Ответь сейчас пришелец просто: «Я господь Бог и что-нибудь для тебя придумаю!», — и дело можно было бы считать решенным. Однако тот неожиданно заколебался:
— Ну, как вам объяснить… — неуверенно начал богообразный пришелец, внезапно перейдя на «вы».
Что ж! Это давало Аурелу передышку. Возможность все получше обдумать.
— Вот вы там у себя пока и договоритесь, как, и объясните, — обрадовался он, — А потом и приходите!
Бром решительно повернулся на другой бок, обнял жену и спокойно, без новых видений, уснул до тех пор, пока, проснувшись первой, его не разбудила намного более приятным способом Азарис. Спасения Вселенной жена от него не потребовала. Все остальное он для нее сделал без лишних просьб. Сон его был ьезмятежен и бестревожен, хотя порой в сладких грезах мелькало прекрасное лицо голубоглазой блондинки.
Кофе Аза подала мужу в постель. Хотя Бром ее и не просил. В этом сиртанна тоже разительно отличалась от Киприаны, которая, торопясь к первому уроку, никогда не вспоминала о муже. Чай она пила в школе.
В общем, семейная жизнь казалась пока не слишком суровой — совсем уже готов был признать полковник, как вдруг услышал заданный невинным ласковым голосом простой вопрос:
— Во сне ты что-то говорил…Называл какое-то имя, женское… Кажется, Мариоара? Кто это?
— Так, одна знакомая гадюка! — неопределенно ответил насторожившийся полковник, не понимая, как он мог так проколоться. Даже во сне.
— Я ее тоже знаю? — безразличный вежливый тон пугал. Опасный вопрос заставил Брома слегка отодвинуться и принять боевую готовность. Он недооценил новую Азарис.
— Не думаю, — еще более осторожный ответ.
— Запомни! — гневно воскликнула любящая супруга. Блестящее острое лезвие кинжала внезапно оказалось у горла Аурела. — С этого дня в твоей жизни будет только одна гадюка! Это я!
— Хорошо, что кофе успел выпить! А то б подавился! — осторожно отводя кинжал в сторону и возвращая чашку на принесенный женой поднос, утомленно подумал Аурел. — Конечно, конечно, дорогая! — покорно согласился он. — Второй такой нет. В самом деле! — он с ужасом представил, что где-то могла бы быть еще одна такая.
Счастливая, успокоившаяся Азарис побежала на кухню за второй чашкой кофе. Ей хотелось отблагодарить мужа за теплые слова. Темперамент у нее был как у рыси. Сравнить принцессу с кошкой не поворачивался язык. Бром чувствовал, что в его возрасте такие перепады настроений немного утомляют.
— Может быть, и впрямь для разнообразия попробовать спасти Вселенную? — задумался полковник. — От чего-нибудь? Чтобы отвлечься? — он устало прикрыл глаза.
Брому предстоял трудный день и встреча с «благодарным» Квам-Ням-Далем. После того, как Азарис умчалась по своим делам: наверняка побежала к вегианкам выспрашивать о гадюке по имени Мариоара (конспиративная работа сделала ее недоверчивой и научила подозрительности), полковнику удалось еще немного поспать. Господь Бог так больше и не вернулся. Время интересных встреч, наконец, закончилось. Бром об этом ничуть не жалел — он был практичен.
Глава тридцатая
Последние аккорды
«Люди как люди, только квартирный вопрос их испортил»
— Конечно, конечно, помню! Дорогой спаситель! — заливался соловьем вселенский президент, чем-то неуловимым (внешне они были совсем не похожи) напоминая полковнику Брому незабвенного генерала Василиу. Сходство сразу настораживало.