На участке 499-го полка, наступавшего слева, разорвалось еще несколько снарядов. Фабрициус понял: соседний полк накрыт огнем линейных кораблей «Петропавловск» и «Севастополь».
В наступившей короткой тишине услышал тревожный шум — это бежали назад красноармейцы 499-го полка. Фабрициус до боли стиснул зубы. Вот сейчас волна охваченных страхом людей ударит по цепи его полка и увлечет за собой. Надо как-то задержать бегущих. И Фабрициус нашел выход. Твердо и громко он скомандовал:
— Ложись!
— Ложись! Ложись! — пронеслось по цепи, и люди стали опускаться на лед.
— Ложись! Ложись!
Бегущий 499-й Лефортовский полк как бы споткнулся о цепь 501-го Рогожского.
Фабрициус обошел полк, приказал командирам рот:
— Передайте всем: вперед, из огня только вперед. Броском вперед, слышите? Бегущие назад погибнут. Возглас «ура» — сигнал атаки. Дружно поднимайте людей. Прицела на нас навести не успеют.
Широкий желтый луч прожектора опустился на залив и рассек темноту. Фабрициус различил за цепью лежавших красноармейцев знакомую серую папаху Климента Ефремовича Ворошилова. Он шел спокойно и уверенно, словно не по ломающемуся от разрывов снарядов льду, а по ровной шоссейной дороге. В руках у него был карабин. Рядом с Ворошиловым переваливался с ноги на ногу высокий и грузный Затонский.
И сразу стало легче дышать, пропала усталость, и, набрав полные легкие воздуха, Фабрициус громко, нараспев прокричал:
— Вперед, товарищи, ур-а-а!
Возглас «ура» подхватили тысячи голосов, и нарастающий широкий могучий гул заглушил грохот тяжелых орудий.
Красноармейцы видели в оранжевом слепящем свете прожектора высокого человека в черной бурке. Он бежал, не сгибаясь и не оглядываясь. Верил, что они последуют за ним. Вместе с 501-м Рогожским полком поддержали знаменитый русский клич победы, неудержимое, грозное, ликующее «ура» бойцы 499-го Лефортовского полка.
Снаряды дробят лед позади атакующих, осыпают ледовым крошевом. Пули летят густым роем, но выше цепи бойцов.
«Видно, с испугу забыли переставить прицелы», — подумал Фабрициус, перепрыгивая широкую полынью. С трудом удержался на скользкой кромке и, почувствовав боль в правой ноге, вспомнил, что уже вторую неделю не массажировал ее синеватые рубцы. А может быть, это не раны ноют, а ревматизм, старый таежный ревматизм дает о себе знать. «Не вовремя, вот не вовремя», — подумал Фабрициус, припадая на левую ногу.
Стрелковая цепь, как волна, ударилась о берег и отхлынула назад. Из трехэтажного длинного дома пристани по атакующим хлестнули станковые пулеметы.
«Пушечку бы сейчас иметь, хотя бы одну трехдюймовку», — подумал Фабрициус и передал лежавшему рядом с ним красноармейцу:
— Коммунисты, к командиру полка!
Подползло шесть человек. Он отобрал четырех старых солдат. Сказал лаконично:
— Надо захватить пушку и разбить пулеметы.
И пополз, раздирая о мерзлые камни колени и локти, к сараям, стоявшим на берегу. И он не ошибся. За сараем чернел ствол. На месте наводчика стоял высокий детина и, кого-то подзывая, говорил:
— Да нет здесь красных. Драпанули в Ораниенбаум.
Фабрициус молча взял из рук бойца винтовку и спокойно, как на стрельбище, первой же пулей свалил наводчика. Торопливо загнал второй патрон, но красноармеец сказал:
— Удрали, товарищ командир. Ну и лихо же вы бьете из винтовки! А кто у нас из пушки будет стрелять? Артиллеристов-то не захватили.
— Ничего, — улыбнулся Фабрициус, — я сам артиллерист.
Пушку повернули к дому. Фабрициус навел ствол на мерцающий алый огонек в черном зеве рамы. Первый снаряд врезался в стену. Второй снаряд — в окно. Пулемет заглох. Погасив огонь еще двух пулеметов, сказал устало:
— Пушку катите следом. Снаряды собрать, все до одного. Пригодятся! — и побежал на пристань, к полку.
К вечеру зажатых в кольцо мятежников оттеснили на корабли. Фабрициус взглянул на небо. Какая широкая, какая яркая заря сегодня, словно огромный алый флаг поднят над дымящимся Кронштадтом!
…В 2 часа ночи 18 марта стрельба прекратилась.
501-й Рогожский стрелковый полк, в большинстве своем укомплектованный из бывших дезертиров и считавшийся небоеспособной частью, в штурме Кронштадта завоевал добрую ратную славу. Благодаря умелому руководству временного командира полка потери были незначительными. По ходатайству Фабрициуса заместитель командира полка А. Н. Коршунов, комиссар Н. Н. Шатилов, командир 2-го батальона М. Ф. Кузьмович и 14 бойцов-героев были награждены орденами Красного Знамени. Многие бойцы были отмечены ВЦИКом ценными подарками.
Командование 167-й стрелковой бригады, представляя временного командира 501-го Рогожского полка Яна Фрицевича Фабрициуса к награде, отмечало:
«Товарищ Фабрициус 17 марта 1921 года в бою под Кронштадтом личным примером храбрости и неустрашимости несколько раз приводил в порядок расстроенные неприятельским огнем цепи и бросался вперед с криком «ура», пока не ворвался в крепость. Несмотря на отчаянное сопротивление мятежников, продолжал продвигаться вперед, увлекая своим примером мужества красноармейцев».
…Сдав полк вновь назначенному командиру, Фабрициус вместе с другими делегатами съезда выехал в Москву.
24 марта 1921 года Я. Ф. Фабрициусу была вручена грамота Реввоенсовета Республики о награждении орденом Красного Знамени. Старый коммунист
Ян Фрицевич Фабрициус стал первым кавалером четырех орденов Красного Знамени в Советской Армии, первым Почетным краснознаменцем.
…В годы мирного строительства Ян Фабрициус работал на ответственных должностях командира дивизии и корпуса. В мае 1928 года Я. Ф. Фабрициуса назначили помощником командующего Кавказской Краснознаменной армией. Опытный полководец-большевик, Фабрициус провел огромную работу по повышению боеспособности и дисциплины в национальных формированиях армии.
Ян Фабрициус был членом ВЦИКа СССР нескольких созывов. Начиная с X партийного съезда, Фабрициус — делегат всех последующих съездов партии. На XV партийном съезде старый большевик Ян Фрицевич Фабрициус был избран членом Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б). Стойко и мужественно проводя указания ЦК, председатель комиссии по чистке партии в Закавказье Ян Фрицевич Фабрициус беспощадно разоблачал и изгонял из рядов партии изменников и предателей.
Фабрициус считал своим первейшим долгом воспитывать бойцов в духе беспредельной преданности великому делу Коммунистической партии. В приказе № 24 от 22 февраля 1928 года он писал:
«…Без партии, железной и закаленной в боях с царизмом и буржуазией, ‘без партии, тесно связанной с массами, создать классовую армию пролетариата было бы невозможно.
Несокрушимая классовая сплоченность, политическая стойкость и военно-техническая выучка Красной Армии есть результат руководства партии, влияния и повседневного участия и укрепления партийнополитических организаций Красной Армии».
Приказ заканчивается призывом: «Дело обороноспособности нашей страны сделаем достоянием всех трудящихся масс СССР. Еще больше сплотимся вокруг испытанного вождя ВКП (б) — партии Ленина.
В случае, если нам навяжут войну, Красная Армия вместе с трудящимися массами, сплоченными вокруг Коммунистической партии и советской власти, даст такой могучий отпор, который потрясет основы всего капиталистического мира».
Слова эти звучат и сейчас пламенным призывом к советским людям, больше всего на свете любящим мать Родину.
Фабрициус погиб на боевом посту в возрасте 52 лет. 24 августа 1929 года самолет, на котором он летел из Сочи в Тифлис, упал в море. На следующий день в газетах появилось обрамленное траурной рамкой сообщение:
«ЦК и ЦКК ВКП (б) извещают о безвременной трагической смерти члена ЦКК ВКП (б) тов. Я. Ф. Фабрициуса, одного из старейших и преданных делу рабочего класса коммунистов, героя гражданской войны».