Начальником дивизии был назначен В. Киквидзе, его заместителем С. Медведовский.
16 мая 1918 года, приняв присягу, дивизия с энтузиазмом поклялась защищать до конца дело революции. С этого момента началась усиленная работа по формированию дивизии. В нее влились новые части: Украинский рабоче-крестьянский полк, 2-й Интернациональный полк, 6-й Заамурский конный полк.
В последних числах мая 1918 года дивизии было приказано срочно погрузиться и отправиться под Царицын на борьбу с южной контрреволюцией: с Дудаковым, Красновым и немцами.
Приказ об отправке на фронт был встречен с большим энтузиазмом. Погрузка шла с лихорадочной быстротой, но стройно и организованно, и дивизия поэшелонно стала отбывать из Тамбова по маршруту Балашов — Поворино — Филоново.
В штабе Северо-Кавказского военного округа оказался в то время бывший царский генерал Носович, белогвардейский агент, пробравшийся в аппарат Красной Армии с подрывными целями. Узнав о приближении к Царицыну дивизии Киквидзе, он немедленно связался с Красновым и Деникиным. Враги намеревались задержать дивизию в пути и уничтожить ее по частям.
Когда головные эшелоны достигли станции Арчеда, а тыловые — станции Поворино, дивизия была остановлена Носовичем.
Киквидзе было приказано прекратить продвижение вперед и немедленно выехать в штаб СКВО за получением дальнейших директив. Ничего не подозревая, Киквидзе на бронепоезде отправился в Царицын.
Тем временем Краснов дал указание атаману Дудакову воспользоваться отсутствием Киквидзе и атаковать дивизию врасплох.
Прибыв в штаб СКВО, Киквидзе в первом же разговоре с Носовичем и его «спецами» понял, что ему устроили западню. Не подавая виду, что разгадал замысел врагов, он под предлогом нездоровья немедленно удалился из штаба, миновал охрану и добрался до бронепоезда. Здесь Киквидзе опять был среди своих. Через несколько минут бронепоезд мчался на полной скорости обратно к дивизии.
Генерал Носович, узнав об исчезновении Киквидзе, приказал задержать бронепоезд на станции Себряково. Но с помощью железнодорожников Киквидзе удалось проскочить станцию.
Вовремя вернулся начдив к своим частям. Белая кавалерия уже готовилась к атаке. Киквидзе немедленно отдал команду подготовиться к обороне. Присутствие начдива придало красногвардейцам решимость. Они стойко встретили атаку беляков. Отряд Дудакова отступил с большими потерями.
О нависшей над красными частями опасности Киквидзе немедленно сообщил Сиверсу, командиру Украинской бригады, занимавшей позиции в районе Поворино.
Дудаковские банды, засевшие в окружной станице Урюпино, взяли станцию Алексиково, перехватив, таким образом, железнодорожную ветку Поворино — Филоново.
Необходимо было принимать срочные меры.
Киквидзе с Интернациональным и Заамурским полками и двумя легкими батареями со стороны Филоново и кавалеристы Орденского полка со стороны Поворино двинулись на Алексиково. Удар был неожиданным и мощным. После сильного боя белые отступили, и 12 июня станция была взята.
На следующий день Киквидзе по своей инициативе развернул наступление на станицу Урюпинскую. На этот раз начдив повел в бой кавалерию. Противник пытался обороняться крупными конными силами, но, не выдержав натиска красногвардейцев, начал отступать.
Все же из-за предателей в штабе СКВО позиции, завоеванные кровью красных бойцов, вскоре пришлось оставить. Носович ложно информировал Киквидзе о положении в тылу, намеренно искажал сведения о силах противника. Он потребовал сконцентрировать основные силы дивизии на линии Филоново — Арчеда, в то время как противник сгруппировал отряды, угрожая Алексиково, а к Урюпино подступали немцы.
Это привело к тому, что 16 июня киквидзевцам пришлось оставить станицу Урюпино и отступить к станции Алексиково. В течение ночи части красногвардейцев грузились и отправлялись на Поворино. С пехотой, измученной и усталой, начдиву пришлось отойти на прежние позиции, чтобы привести части в порядок и этим сохранить живую силу.
Прибыв в Поворино, Киквидзе получает из Кандауровки от рабочих порохового завода тревожную телеграмму: «Советская власть в Тамбове пала, спасайте!»
В это же время по телеграфу из Саратова предгубисполкома Антонов-Саратовский предложил Киквидзе двинуть дивизию на Тамбов, чтобы подавить белогвардейский переворот. Он предупреждал начдива о важности этой операции, так как тамбовский мятеж мог послужить сигналом для контрреволюционных выступлений в других городах.
Связи с Царицыном, где находился штаб округа, не было, и Киквидзе взял на себя ответственность выступить с частями на Тамбов. Тысяча красногвардейцев и эскадрон орденцев под командованием самого начдива двинулись в путь.
Тамбовщина давно бушевала. В городе хозяйничало белогвардейское офицерство, в селах — бандиты. Генерал Богданович, бывший командир полка старой армии, был душой заговора.
Под влиянием контрреволюционной агитации 1-й Социалистический полк, квартировавший в Тамбове, в ночь с 16 на 17 июня арестовал местную советскую власть. Большевики были брошены в тюрьмы, Г. Разживин — убит.
Белогвардейцы приступили к формированию своего правительства во главе с генералом Богдановичем.
Но солдаты мятежного полка скоро опомнились и начали арестовывать заговорщиков и освобождать арестованных. Заговор не успел разрастись, к прибытию первых частей дивизии Киквидзе восстание было уже ликвидировано, и лишь на окраинах шла перестрелка с белогвардейцами.
Несомненно, на быстроту подавления восстания оказали влияние слухи о подходе к городу красноармейских частей.
Несколько дней спустя 1-й Социалистический полк был выстроен перед зданием губкома. Нарушив глубокую тишину, к бойцам возмутившегося полка обратился начдив Киквидзе:
— Вы изменили советской власти, решайте сами, что с вами делать!
Полк просил дать ему возможность искупить свою вину на фронте. Так дивизия Киквидзе пополнилась еще одним пехотным полком — Тамбовским, который крепко держал свое слово и на деле доказал преданность советской власти.
А на Дону в это время не прекращались бои. Вернувшись в дивизию, Киквидзе с новой энергией обрушивает свои отряды на врагов. Бок о бок с киквидзевцами сражаются бойцы дивизий Сиверса и Миронова.
Охраняя самый ответственный участок железной дороги в районе Филоново — Поворино, дивизия Киквидзе в то же время непрерывно совершает налеты на белогвардейские отряды. Начдив лично ведет агитацию среди донского казачества, стремясь создать красные казачьи войска и двинуть их на борьбу с Красновым.
Киквидзе был умелым агитатором, обладал удивительной способностью завоевывать симпатии людей, привлекать их на свою сторону. К этому времени имя бесстрашного начдива было уже широко известно на Дону.
Достаточно было Киквидзе обратиться к крестьянам Семеновки, Мачехи, Тростянки, как все мужское население деревень, от подростков до стариков, пожелало организовать свой отряд и бороться вместе с дивизией за советскую власть. Так был создан Преображенский полк.
К концу 1918 года дивизия Киквидзе представляла весьма внушительную силу. Она имела 6 пехотных и 6 кавалерийских полков, бронепоезд, автобронероту, состоявшую из 10 бронемашин, прожекторную роту, 9 артиллерийских батарей, одну линейную батарею. Нужно было иметь недюжинные организаторские способности и большой полководческий талант, чтобы руководить такой большой массой бойцов и техники.
Киквидзе успевал повсюду. Трудно было представить, когда он спал. Начдив, казалось, не знал усталости. Его стройную, подтянутую фигуру можно было видеть впереди идущих в атаку бойцов. Не было лучшего рассказчика и танцора во время отдыха. От зоркого глаза начдива не могло ускользнуть ни одно нарушение дисциплины.
Будучи кристально честным человеком, Киквидзе особенно не терпел мародерства, разврата, пьянства. И надо отдать должное его бойцам. Равняясь на командира, они были нетерпимы к безобразиям и беспредельно преданы делу революции. Особенно требовательным был Киквидзе к командирам.