На рассвете Щорс ушел из-под Злынки. Но немцы в тревоге за безопасность железнодорожной магистрали погнались за ним. Два полка шло по его: следу, между станциями Гомель — Новозыбков — Злынка кружили бронепоезда. Щорс петлял по лесу, то приближаясь к Новозыбкову, то удаляясь от него, он все глубже и глубже затягивал врага в лес, наносил внезапные удары и исчезал, отсекал мелкие подразделения от основных сил и уничтожал их, громил врага на марше и на отдыхе — появлялся всегда там, где его меньше всего ждали. И эта лесная охота продолжалась до конца апреля, когда Щорс, обескровленный частыми боями, вынужден был уйти к станции Унеча, на «нейтральную полосу», — эта полоса (между Советской Россией и Украиной) была установлена Брестским мирным договором. Щорса вместе с несколькими боевыми его товарищами вызвали в Москву. Отряд было решено распустить.
— Конец это? — спросил Щорс бойцов, собравшихся на прощальный митинг. — Нет, товарищи, это только начало. В Советской России формируется Рабоче-Крестьянская Красная Армия, и эта армия поможет нам очистить Украину от захватчиков. Отправляйтесь, товарищи, в свои города, отправляйтесь в свои деревни, будите народ, зовите его в бой! За большевистскую правду, за вольный труд, за счастье наших детей! Каждый из вас должен сформировать „взвод, роту, батальон. К вам придут люди, к вам потянется трудовой народ, как подсолнечник тянется к солнцу. Обучайте людей, научите их бить врага, как вы сами его били. Не пановать панам на Украине!
Москва — голодная, притихшая. Окна магазинов наглухо заколочены деревянными щитами. Среди редких пешеходов чаще всего попадаются солдаты с винтовками, пулеметными лентами на груди.
В общежитии, куда попал Щорс, царило тревожное оживление: в комнатах, коридорах, за обеденным столом только и говорили о смертельной опасности, что нависла над страной. Империалисты Англии, Франции, Америки и Японии задались целью удушить молодую Советскую республику: они готовят войска для вторжения в Россию.
Вдруг телефонный звонок: Щорса с его товарищами вызывают в Кремль, к Ленину. На такое счастье Николай Александрович не надеялся, но он был готов к встрече. У костра в лесных чащобах или в землянках, разрабатывая план очередной операции, Щорс частенько задумывался над тем, что одними разрозненными партизанскими отрядами нельзя осилить современную армию. Немецкой регулярной армии надо противопоставить регулярную армию революционного украинского народа, наподобие той, что создается в Советской России, той, которая 23 февраля уже нанесла чувствительный удар немецким захватчикам под Псковом и Нарвой.
Оказалось, что именно для этого, для беседы об организации регулярной украинской армии, вызвали украинских партизан в Москву.
Ленин рассказал товарищам с Украины, что революция переживает один из наиболее опасных периодов, что империалисты собираются охватить Советскую Россию железным кольцом, что они хотят задушить первое пролетарское государство голодом и тифом. Но пролетариат, взявший власть в свои руки, непобедим. Он выстоит. Рабочие и трудовое крестьянство верят своей большевистской партии. Они уверены, что большевистская партия приведет их к победе. На фронт идут рабочие из Москвы и Петрограда, Иванова и Нижнего, идут отовсюду, куда дошел призыв партии: «Революция в опасности!» Идут на фронт донбасские шахтеры и волжские грузчики, лесорубы Севера и приморские рыбаки, сибирские охотники и уральские сталевары, — на фронт идут все, кому дорога советская власть. Создается армия, сильная, могучая Красная Армия. И такую же армию надо создать на Украине. Русский народ поможет, он поделится со своими братьями последним куском, он поддержит украинских трудящихся в их справедливой борьбе за светлое будущее.
Щорс торопился поскорее выехать из Москвы, чтобы целиком отдаться тому большому делу, которое поручил ему Владимир Ильич. Он вернулся в Унечу: надо было восстановить боевую цепочку там, где она временно оборвалась. В округу полетела весть: «Дядя Микола объявился». К Унече потянулись партизаны: крестьяне из Черниговщины, батраки из-под Умани, рабочие из городов, мастеровые из местечек. Лесными тропами, балками и болотами, мимо немецких патрулей и гайдамацких застав просачивались партизаны из Нежина и Прилук, из Бахмача и Киева, из Белой Церкви и Таращи.
Украинские свитки перемежались с солдатскими шинелями, посконные рубахи — с фронтовыми френчами, кожаные сапоги — с лаптями. Вооружение было такое же пестрое: винтовки, берданки, охотничьи двустволки, обрезы. Этих людей надо одеть, обуть, обучить, сформировать из них роты, полки, из них надо создать украинскую Красную Армию.
К одному такому вновь прибывшему отряду подошел Щорс. Правофланговым стоял семидесятилетний крестьянин, обутый в лапти.
— Почему, дед, воюешь? — спросил Щорс.
— Сына и дочку гады замучили.
— Крепко решил воевать за советскую власть?
— Коли пришел до тебя, значит крепко. Вот и внука с собой захватил.
Рядом стоял паренек лет шестнадцати со штыком, заткнутым за пояс.
— А тебе, молодой человек, не рано ли еще воевать? — спросил Щорс.
— Зачем рано? В самый раз.
— А где же винтовка твоя?
— У немцев добуду, — с уверенностью ответил паренек.
Приказ партии был выполнен: первые украинские полки сформированы.
Молодая Советская республика, сама ощущая нужду решительно во всем, щедро снабжала украинцев оружием и боеприпасами, материалами и обмундированием.
Командиром 1-го Украинского полка имени Богуна был назначен Николай Александрович Щорс.
На Украине осложнилась обстановка. Немцы хозяйничали жестоко, хищно, точно в своей африканской колонии. Грабили, гнали в свой фатерланд скот, хлеб, уголь, марганец — все, что под руку попадалось. Десятки тысяч людей угонялись на работы в Германию. Украинский народ ответил на это бунтами, восстаниями. В мае взялось за оружие почти все население города Лубны; в июле партизаны захватили Мариуполь, в августе вышли партизаны из чащоб Чернолесья и, уничтожив немецкие гарнизоны вокруг Звенигородки, ворвались в самое местечко. В разгар лета вспыхнули крестьянские восстания в Таращанском, Липовецком, Уманском уездах. Участились забастовки. Под ногами немецких оккупантов запылала украинская земля. Они стали еще больше зверствовать: началась беспощадная расправа с рабочими и крестьянами. Сменили правительство: вместо Петлюры с его Центральной радой объявили гетманство с царским генералом Скоропадским во главе, — немцы полагали, что генерал Скоропадский скорее, чем бухгалтер Петлюра, поставит на колени украинский народ.
Первые украинские полки в это время усиленно готовились к боям. Командиры и бойцы знали, что творится на их родине, и понимали, что приближается час решительной схватки.
Щорс был неутомим: он работал дни и ночи. Деятельный, всегда подтянутый, жизнерадостный, он стал живым примером для своих помощников и солдат. Строевые занятия он чередовал с классной учебой. Щорс добивался того, чтобы его бойцы выучкой превосходили воинов противника. Он боролся за дисциплину — сознательную, революционную. Воспитывал в своих бойцах любовь и преданность Родине, партии, народу. Мысли эти он четко высказал в письменной клятве, которую сам составил:
«Я, гражданин… совершенно добровольно вступаю в ряды 1-го Украинского повстанческого полка и обязуюсь, не щадя своей жизни, бороться против капиталистов за освобождение Украины от оккупантов и контрреволюционеров, беспрекословно выполняя все приказания моего начальства…»
Несмотря на предельную загруженность, Щорс сам вел беседы с бойцами о политике большевистской партии, о борьбе трудящихся за социализм. «Ломаный грош цена тому коммунисту-командиру, — говорил Щорс своим помощникам, — который не воспитывает воинов в коммунистическом духе».
В ноябре 1918 года произошла революция в Германии. Началось бегство немецких захватчиков. Крестьяне и рабочие преследовали бегущих, отбивали у них артиллерийские парки, обозы с интендантским имуществом. С немцами побежал и их ставленник гетман Скоропадский, но… буржуазное правительство осталось и опять с батькой Петлюрой во главе.