Он сказал громко:
— Второму и третьему батальону отступить к лесу, — и рукой указал на лесок по дороге на Чернигов. — Отступить немедленно! — повторил он решительным тоном, видя недоумение в глазах своих штабных.
И было чему удивляться: фланги — крепкие, центр — непробойный, а комбриг приказывает оголить центр, приказывает отступить тем, которые привыкли только наступать. Зачем? Почему?
Приказ выполнили. Батальоны богунцев отступили к лесу.
Щорс помчался верхом в сторону Погребов, к конному полку. Не сходя с коня, выехал на пригорок и наблюдал в бинокль, как сечевики, стягиваясь с флангов, всей своей массой набрасываются на центр. Их артиллерия, бьющая откуда-то справа, расчищает перед ними путь ураганным огнем. «Центр» молчит, ибо там, где по расчетам петлюровского командования должны находиться батальоны богунцев, никого уже не было. И молчание неприятеля воодушевляло сечевиков: они двигались сплошной массой, плечом к плечу, растекаясь по долине, прочесывая перелески и заросли.
Когда со стороны Киева прекратился подход новых петлюровских полков, Щорс взмахнул нагайкой:
— Замкнуть кольцо! Фланги в бой!
Сам помчался во главе конного полка, чтобы отрезать попавшим в ловушку сечевикам путь к Днепру.
Двинулись богунцы, таращанцы, новоградсеверцы. Они громили, уничтожали петлюровские роты, полки. Боженко, вздымая снежное облако, несся по полю впереди своей Таращи.
Когда все неприятельские части были втянуты в бой, Щорс во главе конного полка помчался в обход к Киеву.
Еще в разгаре боя вышел из подполья Киевский большевистский комитет. Он связался с заводами, и рабочая делегация выехала навстречу Щорсу.
5 февраля 1919 года вошли победители в украинскую столицу. Впереди частей ехали Щорс и Боженко, душевный друг Николая Александровича, а за ними киевские рабочие.
Киев взят, но это еще не конец войны. Митрополит Платон обратился к империалистам с посланием:
«К вам, благородные американцы… к вам, доблестные французы и англичане, к вам, героические итальянцы, мое моление:
— Помогите и поддержите вашу союзницу Россию!
И к вам, наши единоверцы греки — потомки древних мудрецов, заложивших фундамент культуры всего современного мира, а также единокровные и единоверные братья — сербы, словаки, хорваты, черногорцы — моя особая просьба:
— Не оставьте когда-то великую Россию в беде!»
«Союзники» вняли молению митрополита, хотя и без его моления они уже готовили десанты в порты Черного и Северного морей, хотя и без моления Платона уже англо-французо-американцы слали оружие на Дон и снабжали Петлюру боеприпасами через Румынию.
Щорса назначили военным комендантом Киева: он очищал столицу от петлюровских недобитков, готовил пополнение для армии, организовывал пошивочные и ремонтные мастерские, устраивал школы-интернаты для бездомных детей. Однако вскоре пришлось ему оборвать комендантство: Щорс заболел. Но лечиться ему не довелось: обстановка на фронтах требовала немедленного и решительного вмешательства. Петлюра стягивал свои силы в район Фастов — Житомир — Казатин. Галицийские части накапливались под Коростенью и на подступах к Киеву. С Дона вышли первые добровольческие соединения. В Белоруссии орудовала польская дивизия генерала Галлера. Когда Щорсу предложили отпуск для лечения, он ответил:
— Революция не дает нам отпуска. Революция диктует, советская власть приказывает, а мы обязаны исполнять и побеждать. Лечиться будем после победы.
9 марта 1919 года Николай Александрович Щорс был приказом Реввоенсовета фронта назначен командиром 1-й Украинской советской дивизии. Каждый полк был преобразован в бригаду. Под командованием Щорса находилось 12 тысяч бойцов.
Приняв дивизию, Щорс в первый же день двинул ее с места. Уходили на фронт, эшелон за эшелоном, они двигались на север, запад, юг, и с каждым днем все нарастало их движение. Вот Черняк, командир новоградсеверцев, уже гонит петлюровцев из-под Велико-Половецкого, на станции Кожанка захватил он целый эшелон сечевиков и их бронепоезд; уже богунцы и нежинцы овладели Винницей; лихим рейдом Боженко ворвался в Жмеринку, где захватил 200 орудий, 100 пулеметов, 5 тысяч винтовок; уже налажена связь с командованием советского Западного фронта — боевая обстановка накалена.
9 дней идут бои под Бердичевом. Петлюра рвется в город со своими галичанами и свежими формированиями сечевиков. Богунцы и таращанцы напрягают последние силы. Западный фронт не может выйти за рубеж Белоруссии. 2-я Украинская дивизия ведет бои где-то возле Вапнярки и Жмеринки. Щорсу приходится рассчитывать на одни свои силы. А силы на исходе. Изо дня в день (часто и по нескольку раз на дню) ведет Боженко в бой таращанцев; Щорс то с одним батальоном богунцев, то с другим ходит врукопашную; новоградсеверцы перебрасываются с участка на участок, и всегда вперехват просачивающихся петлюровцев. Беспрерывные пешие и конные атаки петлюровцев измотали щорсовскую дивизию, но вопреки всему то тут, то там слышится песня, любимая песня комдива:
И на девятый день боев за Бердичев Щорсу позвонили из Киева:
— В Елизаветграде восстал Григорьев, в Триполье поднял мятеж Зеленый, в Христиновке восстание. Мы бросили туда все наши силы, но этого мало. Снимите с фронта два полка и направьте их в Киев, в распоряжение группы.
— Слушаю! — отрапортовал Щорс. — Приказ будет выполнен.
Штабные недоумевали: как можно, говорили они, «отдать дяде» лучшие полки в то время, когда трещит собственный фронт! Даже храбрейший Боженко ворчал: «Это что? Отступление? Отступай сам, а Тараща не отступит от Бердичева».
Щорс улыбнулся своей обычной — ясной и немного стеснительной — улыбкой.
— Нам тут трудно, но будет еще труднее, если враг ударит нам в тыл. Вот для того, чтобы обеспечить свой тыл, я и посылаю два полка. А об отступлении не может быть и речи.
И все — кто словом, кто жестом — одобрили приказ своего комдива.
Утро следующего дня началось, как уже повелось в последнюю неделю, с артиллерийской канонады. Но опытное ухо Щорса уловило в сегодняшнем гуле что-то новое: из-за монастыря били две свежие восьмиорудийные батареи. Щорс быстрым глазом просмотрел последние донесения. Петлюра ночью выдвинул против новоградсеверцев недавно прибывший к нему Белоцерковский полк. Устали, измотаны новоградсеверцы. Как бы не дрогнули! Щорс отправился к ним.
Петлюровцы начали атаку по всему фронту, но особенно нажимали на новоградсеверцев: обе восьмиорудийные батареи, точно огненным колпаком, накрывали все подходы к ним. У Щорса не было резервов: он приказал командирам полков стоять насмерть, а сам во главе новоградсеверцев то отбивал атаки белоцерковцев, то поднимал своих в контрнаступление.
Щорсу да и всем другим командирам приходилось туго. Но стояли, кровью истекали, но стояли. А к вечеру прокатилось по всему фронту победное «ура»: в распоряжение Щорса прибыл полк иваново-вознесенских рабочих!
Петлюру отогнали от Бердичева — короткая передышка. Щорс добывал снаряжение, комплектовал части, проводил учения, военные игры, втягивал в жизнь дивизии окрестное население. Организовал в Житомире школу красных командиров. Для этой школы он выделил лучшее обмундирование, лучшую технику, для этой школы он сам составил учебный план и, несмотря на заботы по горло, еще и преподавал в школе. Он задался целью воспитать для армии культурного, опытного, дисциплинированного командира, для которого дело партии, дело народа было кровным, жизненным делом. В школу он отобрал лучших бойцов.