К местам расположения войска армии прибыли скрытно от противника. Тщательная маскировка соблюдалась и на рубеже развертывания армии. Танки, орудия, автомашины были поставлены впритык к местным строениям. Вражеские авиаразведчики обнаружить их не могли. Сразу же были развернуты инженерные работы. По всему 60-километровому фронту сооружались траншеи, ходы сообщения, капониры, дзоты, блиндажи, различные искусственные препятствия. На наиболее вероятных направлениях вражеского наступления были отрыты не только настоящие, но и ложные окопы. Позже к Катукову попала трофейная карта. На ней были нанесены ложные позиции 1-й танковой армии.
Противник активности не проявлял — готовился к «внезапному» удару, давно уже известному советскому командованию. И Катуков стремился всесторонне, с максимальной пользой использовать паузу. Тщательно были разработаны вопросы взаимодействия танковых соединений с пехотой, артиллерией и авиацией. Возможные варианты действий войск при нанесении контрударов были разыграны с командирами и штабами корпусов и бригад путем командно-штабных учений и игр.
Вместе с Шалииым и Никитиным Катуков не раз обсуждал разные варианты возможных действий противника. И многое, очень многое им удалось предусмотреть, в том числе и главное: если противник прорвет оборону общевойсковых армий, то вместо контрудара 1-й танковой армии предстояло выполнить роль бронированного щита на направлении главного удара вражеских войск. Напряженная боевая и политическая подготовка велась в войсках. В соединения и части были направлены многие генералы и офицеры управления армии.
— Нужно, чтобы и взаимодействие, и все остальное было отработано во всех звеньях — до подразделений, — напутствовал их Катуков. — В подразделениях же по-суворовски: «Каждый солдат должен знать свой маневр». А это боевая учеба и конкретная политработа.
Сам Катуков вместе с Попелем тоже много времени проводили в войсках. Они побывали в бригадах, полках и батальонах, проверили их основные и запасные участки обороны.
Катуков всегда находил время для бесед с личным составом и делал это искусно: говорил о стойкости, воинском мастерстве и тут же поучительную притчу вставлял или под общий хохот острую шутку. Сам садился в танк и показывал воинам, как совершать тот или иной маневр, как вести огонь с различных положений и дистанций.
Большое внимание в боевой подготовке уделялось разъяснению способов борьбы с танками «тигр». Все подразделения были обеспечены изданной управлением командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии памяткой, в которой имелись снимки этого нового немецкого танка, указывались его тактико-технические данные и уязвимые места, описывались способы уничтожения его на поле боя. Памятка тщательно изучалась, ее рекомендации использовались на практических занятиях.
Специальные занятия проводились с молодыми воинами, в том числе и обкатка: через окопы с бойцами пропускались танки. Вновь призванные воины убеждались, что танк не так страшен, если окопы хорошо оборудованы, а их защитники умеют владеть оружием.
К концу мая основные задачи боевой подготовки войск были выполнены. Катуков поставил задачу: углублять навыки и знания, овладевать смежными специальностями с тем, чтобы в танковых экипажах, орудийных, минометных и пулеметных расчетах выработать полную взаимозаменяемость.
Между тем Ставка Верховного Главнокомандования принимала меры по усилению 1-й танковой армии войсками. В середине мая в нее были включены и вскоре прибыли на места зенитно-артиллерийская дивизия, два авиаполка связи, автотранспортный полк, девять госпиталей и некоторые другие части и специальные подразделения.
В «блиндажных дебатах», как выразился Катуков, возникла идея усилить армию за счет ее собственных возможностей: создать на базе отдельной танковой бригады и четырех отдельных танковых полков еще один танковый корпус. Бригада эта и полки были предназначены для действий в боевых порядках воздушно-десантных и лыжно-стрелковых соединений, включенных в состав армии, когда она готовилась к ликвидации блокады Ленинграда. Теперь же в армии этих соединений не было. Предназначенные же для них танковые части оказались прямо подчиненными командованию армии. В боевых условиях это лишь затруднило бы руководство их действиями.
Обсудили все в деталях и обратились с предложением в штаб Воронежского фронта, затем к Г. К. Жукову. В конце концов дело дошло до Сталина — создание таких крупных формирований, как танковый корпус, являлось прерогативой Верховного Главнокомандующего. Сталин одобрил предложение. На другой день пришла директива о создании 31-го танкового корпуса. К сожалению, к началу боевых действий корпус полностью не был сформирован: не прибыли мотострелковая бригада и артиллерия. И все же, как показали дальнейшие события, новый корпус решал задачи, которые были не под силу отдельной танковой бригаде и отдельным танковым полкам.
К началу Курской битвы 1-я танковая армия представляла собой сплоченное, обученное, хорошо вооруженное войсковое объединение. Оно опиралось на мощную систему инженерных сооружений и было способно к активным оборонительным и наступательным действиям.
Советское командование знало о сроке начала наступления противника: 3–6 июля. В ночь на 5 июля Катуков решил выспаться. То же самое он посоветовал сделать Шалину и Никитину. Но уснуть в ожидании такого события не удалось. Думать же в полусне — дело никчемное. Катуков оделся и около трех часов пришел в штаб. Там оказались Шалин и Никитин.
— Полуночничаете?
— Как и вы, — рассмеялся Никитин.
Шалин доложил различные сведения, подтверждавшие, что противник с часу на час должен начать наступление.
В основном направление главного удара противника было известно — в полосе обороны 6-й гвардейской армии. Об этом своевременно предупредил штаб фронта. А это означало, что, как и предполагал Катуков, 1-й танковой армии предстояло быть бронированным щитом на направлении главного удара вражеских войск.
После войны Катуков прочитал в опубликованных секретных документах гитлеровского командования:
«…Группа армий «Юг» сосредоточенными силами наносит удар с рубежа Белгород — Томаровка, прорывает фронт на рубеже Прилепы — Обоянь, соединяется у Курска и восточнее его с наступающей группой армий «Центр».
Таким образом, замысел противника в основном был разгадан советским командованием. По решению командующего Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутина рано утром на изготовившиеся к наступлению вражеские войска обрушился мощный авиационный и артиллерийский удар. Он ослабил наступательные возможности противника. Но уже в семь утра из штаба фронта сообщили о переходе вражеских войск в наступление. Основной удар противника обрушился на позиции 67-й и 52-й гвардейских стрелковых дивизий, которым были приданы артиллерийские части и 1-я гвардейская танковая бригада 1-й танковой армии.
— Совершенно очевидно, что противник намерен вырваться на Обояньское шоссе, — констатировал Шалин, склонившись над картой. — Причем мощным танковым ударом.
Итак, решительный момент настал. Катуков с минуту сидел молча, испытывая естественное внутреннее возбуждение в связи с началом крупной операции. Затем отправился в корпуса, уже поднятые по боевой тревоге. Всюду шли последние приготовления к боям, проходили митинги, партийные и комсомольские собрания.
Пятого июля в 16 часов командующий войсками фронта приказал: к 24 часам 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса выдвинуть на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии, а сзади них расположить 31-й танковый корпус. Задача армии — ни при каких обстоятельствах не допустить прорыва противника на Обоянь. К 23–24 часам корпуса вышли на указанные рубежи. К этому времени 4-я танковая армия противника во многих местах значительно потеснила б-ю гвардейскую армию, овладела ее первой и второй позициями, кое-где вышла ко второй полосе обороны.
Коротки июльские ночи. Но рубеж обороны заранее был подготовлен в инженерном отношении, и к утру 6 июля 1-я танковая армия уже изготовилась для отражения вражеского удара. С рассветом после полуторачасовой авиационной и артиллерийской подготовки 4-я танковая армия противника сумела прорвать главную полосу обороны 6-й гвардейской армии. Враг, видимо, полагал, что теперь он не встретит серьезного сопротивления в наступлении на Курск: дивизии его двигались в предбоевых порядках — в ротных колоннах, впереди шли танки, за ними пехота на бронетранспортерах и автомашинах. И вдруг подразделения его разведки и охранения нарвались на танковые засады и были разбиты.