И еще он вспоминал в эти минуты первые дни своего пребывания на фронте. Именно тогда услышал он о том, как его предшественник на посту командующего ВВС Южного фронта генерал П. С. Шелухин решил в какой-то мере компенсировать малочисленность нашей авиации использованием в качестве дневных бомбардировщиков самолеты Р-5 Мелитопольского авиационного училища и что из этого вышло.
Во второй половине августа 1941 года весь состав училища эвакуировался в глубокий тыл страны, за Волгу. До сотни самолетов устаревших типов, на которых отрабатывали учебные упражнения курсанты училища, были оставлены для выполнения боевых заданий. Экипажи укомплектовали из инструкторского состава училища и недавних его выпускников. Первые из них были в подавляющем своем большинстве прекрасными пилотами, вторые, как штурманы, на память знали район полетов и все его характерные ориентиры в радиусе ста километров от своего аэродрома, умели вести прицельное бомбометание. Все это очень пригодилось. Р-5 успешно бомбили противника, который пытался наводить переправы через Днепр, рассеивали колонны его войск, привозили ценные разведданные.
Летали они на задание преимущественно группами по 10–12 самолетов. Потери, вполне понятно, несли значительные, хоть и прикрывали их истребители И-16. Но при явном своем преимуществе вражеские летчики предпочитали нападать из-за угла. Их излюбленным приемом стала атака наших тихоходных самолетов после того, как те, возвратившись с задания, вставали в круг над своим аэродромом для захода на посадку. И без того фактически безоружный самолет становился совершенно беспомощной мишенью, когда планировал на посадку. Вершинин много летал на Р-5. Видно, поэтому до боли осязаемо и зримо вставала перед его глазами картина: почти полностью потерявший скорость самолет метрах в тридцати от земли с первой очереди вспыхивает факелом. О том, чтобы воспользоваться парашютом на такой высоте, не может быть и речи. Экипаж обречен. А под ним проносится «мессерншитт», в кабине которого ухмыляющаяся физиономия фашистского летчика. Он мог даже издевательски жестикулировать, так как совершенно точно знал, что ему самому ничто не грозит…
«Нет, это вы разбойники и бандиты, — думал он, с удовлетворением слушая истерический визг в эфире. — А страшитесь вы наступающего возмездия, которое неотвратимо!»
…В течение лета 1943 года руководимая Вершининым 4-я воздушная армия активно участвовала в боях, в результате которых противник, понеся тяжелый урон, вынужден был оставить Таманский полуостров. Началась совершенно своеобразная по своему характеру подготовка к операции по высадке десанта в Крыму; 4-й воздушной армии предстояло взаимодействовать с моряками. Вопросы организации взаимодействия авиации с морскими десантами стали центральными в работе командующего и его штаба осенью 1943 года и зимой 1944 года.
Весной 1944 года началось изгнание фашистских войск из Крыма. Эти бои в деятельности Вершинина характерны тем, что основное внимание уделялось организации боевых действий авиации при преследовании немецко-фашистских войск, отходивших с Керченского полуострова. В этот период в передовых отрядах наступающих войск постоянно находились авиационные командиры, осуществлявшие наведение штурмовиков и истребителей на наземные цели. Участием в штурме Севастополя закончился большой этап боевого пути 4-й воздушной армии в ходе Великой Отечественной войны.
Военный совет Приморской армии в специальном приказе дал высокую оценку ее боевой деятельности. «В напряженных боях по освобождению Северного Кавказа, Кубани, Таманского полуострова и Крыма войсками Северо-Кавказского фронта и в дальнейшем Отдельной Приморской армии на протяжении 1943-го и по март 1944 года, — отмечалось в приказе, — 4-й воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации Вершинина энергичным и четким развертыванием своих сил и воздушных средств, сосредоточивая их на решающих участках проводимых операций, наносила наземному и воздушному противнику большие потери в живой силе и технике, тем самым способствуя наземным войскам фронта и армии в выполнении поставленных перед ними задач и держала почти на всех участках фронта свое превосходство над противником в воздухе».
Это была высокая и заслуженная оценка.
Дальнейшая боевая работа 4-й воздушной армии и ее командующего протекала в составе 2-го Белорусского франта. В ходе Белорусской стратегической наступательной операции летчики 4-й воздушной армии с 23 июня но 3 июля, когда нашими войсками был освобожден Минск, произвели болез 8 тысяч самолето-вылетов. Они разрушали оборонительные сооружения противника, уничтожали его артиллерию и танки, срывали маневр резервами. Оборона врага рухнула под могучими ударами советских войск. Повсюду по дорогам и лесам Белоруссии двигались колонны отступающих войск противника. О них докладывали летчики, возвращавшиеся после выполнения заданий. Однако в 4-й воздушной армии в этот период было мало штурмовиков и совершенно не было дневных бомбардировщиков.
Понимая, как важно ударами с воздуха нанести поражение врагу, генерал Вершинин послал командующему ВВС Главному маршалу авиации Новикову телеграмму, в которой писал: «…Авиация 4-й воздушной армии используется для непосредственной помощи войскам. Все идет нормально. Войска и Военный совет довольны. Но, товарищ Главный маршал, душа болит, — немцы удирают сплошными колоннами, создаются пробки и скопления, а как следует бить нечем. Если можно, прошу от Руденко и Хрюкина использовать часть сил для уничтожения этих колонн».
Реакция на телеграмму была немедленной. Командующий 16-й воздушной армией Л. И. Руденко получил от Новикова задачу уничтожать колонны немецко-фашистских войск в районе Березина силами бомбардировочной авиации. Непрерывные удары по врагу в этом районе наносили также штурмовые дивизии и 4-й воздушной армии. Итог каждого налета штурмовиков — буквально горы разбитой вражеской техники на дорогах и в кюветах. Бывший командующий 4-й немецко-фашистской армией Курт Типпельскирх вспоминал о паническом отступлении своих войск через Березину: «Непрерывные налеты авиации противника причиняли тяжелые потери… а также вызывали бесконечные заторы среди отступавших колонн. Русские штурмовики то и дело разрушали мосты у Березины, после чего на восточном берегу всякий раз образовывались огромные скопления машин…»