Сразу же после первого знакомства Иван Данилович имел возможность убедиться, что Хрюкин - человек дела, отличающийся кипучей энергией и настойчивостью в достижении поставленной цели.
В подготовительный период к операции очень большую работу в войсках выполняли представители Ставки Верховного Главнокомандования. Координацию действий Третьего Белорусского и Первого Прибалтийского фронтов осуществлял Маршал Советского Союза А. М. Василевский. И он сам и руководящий состав фронта изо дня в день совершали перелеты в полосе фронта, а то и за его пределы. Командующему воздушной армией было поручено обеспечить безопасность этих перелетов, организовав надежное сопровождение транспортных самолетов истребителями. Т. Т. Хрюкин решил возложить выполнение ответственной задачи на один из полков истребительной авиадивизии, которой командовал генерал-майор авиации Г. Н. Захаров. Самого ее командира Тимофей Тимофеевич хорошо знал еще по довоенным временам: вместе служили добровольцами в Испании и Китае. Это был прекрасный боевой летчик и вдумчивый командир-воспитатель. Познакомился командующий и с частями соединения Г. Н. Захарова. Все полки имели богатый опыт и хорошо зарекомендовали себя в боях. С весны 1943 года в состав этой дивизии входила и эскадрилья французских добровольцев, реорганизованная затем в полк "Нормандия".
В конце мая генерал Захаров возглавил перелет полка "Нормандия" на фронтовой аэродром Дубровка из Тулы, где французские летчики провели зиму, отдыхая после летних сражений 1943 года и обучая вновь прибывшее пополнение.
В первые же дни прибытия "Нормандии" на фронт генерал Т. Т. Хрюкин прилетел в Дубровку и лично познакомился с французскими летчиками. Состав полка "Нормандия" в то время был самым большим с момента прибытия в ноябре 1942 года первой группы французских летчиков-добровольцев на советскую землю. К началу Белорусской операции он имел в своем составе четыре эскадрильи ("Руан", "Гавр", "Шербур", "Кан"), 61 летчика и 249 человек советского инженерно-технического состава. На вооружении полка находились 55 советских самолетов-истребителей ЯК-9. По докладу командира полка подполковника Пуйяда и его заместителя майора Дельфино, 51 экипаж был полностью подготовлен к боевым действиям.
Однако командующий воздушной армией посоветовал французским летчикам не спешить с вылетами на боевые задания, получше отрабатывать слетанность пар, звеньев и эскадрилий, налаживать четкое взаимодействие между ними.
- Надо, чтобы французские летчики постепенно втягивались в воздушные бои, - говорил он генералу Захарову. - Начинайте с дежурств в готовности номер один. С заданиями за линию фронта пока не посылайте...
Вместе с французскими добровольцами на аэродроме Дубровка базировался и наш Восемнадцатый гвардейский истребительный авиаполк, которым командовал подполковник А. Е. Голубов. Генерал Захаров давал самую лучшую аттестацию гвардейцам. Охрану перелетов представителей Ставки ВГК и руководящего состава фронта он также предложил поручить летчикам этого полка.
- Голубов со своими орлами, товарищ командующий, отлично справится с задачей.
Хрюкин согласился и в последующие дни с удовлетворением убедился в прекрасной боевой выучке и высоких морально-боевых качествах летчиков Восемнадцатого гвардейского и их командира. Поставленную задачу они выполняли отлично.
Не менее ответственным делом для всей воздушной армии в канун нашего наступления была борьба с вражескими воздушными разведчиками. Командующий фронтом генерал И. Д. Черняховский строжайше потребовал не допустить возможности наблюдения противником с воздуха перегруппировок и сосредоточения наших наземных войск перед началом операции. Штаб воздушной армии разработал необходимые мероприятия, которые генерал Хрюкин изложил в специальном приказе.
И надо же было так случиться, что вскоре после издания этого приказа немецкий самолет-разведчик пролетел в наш тыл и возвратился за линию фронта, прежде чем дежурная группа истребителей А. Е. Голубова успела его перехватить, хотя и поднялась она в воздух после получения команды без промедления.
Генерал Хрюкин немедленно вызвал к себе на КП командира полка.
- Я вас весьма ценю, - сказал он. - Однако от должности отстраню, если еще хоть один воздушный разведчик безнаказанно будет летать в районе, за который вы отвечаете.
- Товарищ командующий, оправдываться не буду. Но прошу вашего распоряжения, чтобы сигналы от радиолокаторов и постов ВНОС поступали прямо к нашему оперативному дежурному, а не по лестнице: штарм - дивизия - полк. На это уходит слишком много времени.
Разобравшись в том, как передаются сигналы о воздушном противнике на аэродромы, где находятся дежурные подразделения истребителей, и убедившись в справедливости сказанного командиром полка, генерал Хрюкин изменил порядок оповещения: сначала сигнал передавать дежурным истребителям, а затем уже дублировать его для вышестоящих штабов.
На другой день, а было это 14 июня 1944 года, как рассказал мне Анатолий Емельянович Голубов, он поднялся с утра пораньше в воздух. Сам хотел проверить, насколько быстро и точно смогут обнаружить самолет в воздухе наши радиолокаторы. Дело это было тогда еще новое, непривычное. И вот стал он резко менять высоту и направление полета, а затем запрашивал у расчетов, где находится самолет. На каждый запрос ответ следовал без промедления. Сверившись по карте с местностью, Голубов убеждался, что координаты дают ему точные.
...Вот снова на очередной его запрос последовал быстрый ответ с земли. Точно названа высота полета - 6000 метров, район, где он находился, и курс. Но почти сразу же вслед за этим в наушниках шлемофона снова раздался теперь уже встревоженный голос, говоривший о том, что в воздухе обнаружены два самолета противника - бомбардировщик Ю-88 в сопровождении истребителя МЕ-109.
Сориентировавшись по карте, Голубов увидел, что самолеты противника уже успели проникнуть за линию фронта на 15-20 километров и приближаются к Дубровке. "А вдруг сейчас развернутся на обратный курс... - подумал летчик. - Не хватало только, чтобы и эти ушли, как вчера". И мгновенно отжав ручку управления от себя, он перевел самолет в пикирование. Информация по радио помогла своевременно обнаружить оба самолета. Немецкий истребитель находился ближе к нему и выше "юнкерса". Но Голубов, не задумываясь, ринулся в атаку на бомбардировщик, ибо именно он вел разведку и фотографирование и ему никак нельзя было дать уйти. Немецкий истребитель бросился было на выручку своему подопечному, думая преградить путь советскому ЯКу. Между тем "юнкере" уже запылал от меткой очереди и пошел к земле. Его экипаж выбросился с парашютами.