Причина этого также была очевидной – низкий уровень технического оснащения сельского хозяйства. Более 52 % крестьянских хозяйств аграрной России не имели плугов, обрабатывая землю сохами и косулями. В 1913 году в России имелось лишь 152 трактора, в то время как в США, Германии, Франции, Бельгии, Голландии, Дании счет тракторам шел на тысячи и десятки тысяч. Поэтому не удивительно, что в России до 80 % сельскохозяйственных работ производилось вручную.
В России продолжался хронический кризис животноводства. Так, по подсчетам, число рабочих лошадей в сельском хозяйстве на 100 человек сельского населения с 1870 по 1911 год упало с 38 до 30 единиц. Из расчета на 100 человек населения количество крупного рогатого скота и свиней также непрерывно сокращалось. Если в 1896 году оно составляло 67 голов, то в 1901 году – 65 голов, а в 1913 году – 55 голов. В 1914 году в России на тысячу жителей приходилось 293 головы крупного рогатого скота, в США – 622, в Дании – 888 голов. Продуктивность одной дойной коровы в 1913 году в США была выше, чем в России в 3,4 раза, в Швейцарии – в 5,3 раза.
Производство сельскохозяйственной продукции и продуктов питания в России не контролировалось государством, и следовательно, было стихийным. Поэтому частыми были такие явления, как неурожайный год и даже голод. Так, в ХIХ в. Россия пережила 40 голодовок. В ХХ в. голодными были 1901/02 г., 1905; 1906; 1907; 1908 год; 1911/12 год. В 1905, 1906, 1907 и 1908 гг. голодало от 19 до 29 губерний, в 1911–1912 годах голод охватил 60 губерний. По различным оценкам, в 1901–1912 годах от голода и его последствий в Российской империи погибли около 8 миллионов человек, почти столько же, как за время Первой мировой войны.
Но даже несмотря на голод, из России в Европу потоком шло зерно. Лозунг царского министра финансов Вышнегородского – «недоедим сами, но вывезем» регулярно претворялся в жизнь. В обмен на зерно в империю с Запада поступали многие промышленные товары, комплектующие для заводов и фабрик, тракторы, автомобили…
Россия сильно зависела от экспорта. Первые самолеты в российской военной авиации были машинами фирм «Ньюпор», «Фарман», «Бристоль-Бульдог», «Сопвич», «Фоккер», а это Англия, Франция, Бельгия. В самой России за 1914–1917 годы было собрано всего 94 самолета «Илья Муромец», и то двигатели и приборы были импортные. На русских эсминцах, крейсерах и линкорах стояли немецкие и шведские турбины, английские гидрокомпасы и дальномеры…
Борьба министерств
Последние годы перед войной были отмечены активной местнической борьбой между Военным и Морским министерствами за средства на развитие материальной части их видов вооруженных сил. При этом Морское министерство всегда опиралось на поражение российского флота в войне с Японией, на мнение английского правительства и усиление вооруженности турецкого флота.
В январе 1908 года Морской генеральный штаб (МГШ) доложил морскому министру, что ранее им совместно с Главным управлением Генерального штаба (ГУГШ) были разработаны на случай войны планы, которые предусматривают минимально необходимые меры, «исполнение коих теперь, в случае объявления войны, надо признать невыполнимыми, а положение Балтийского флота – критическим».
В апреле того же года состоялось совместное совещание морского и сухопутного Генеральных штабов с целью определить меры по предотвращению угрозы Петербургу от неприятельского десанта. Было заявлено, что в настоящем состоянии Балтийский флот не способен качественно выполнить задачу по прикрытию столицы от ударов со стороны моря. Указывалось, что нет запасов угля, на кораблях некомплект (до 65–75 %) офицеров и специалистов, а главное – из необходимых 6 тыс. мин есть всего лишь 1500.
Не в лучшем состоянии была и сухопутная армия. Русско-японская война «съела» почти все мобилизационные и неприкосновенные запасы, обнаружила ряд существенных промахов в боевой подготовке и организации войск. «Наша боевая готовность на западных фронтах настолько пострадала, что, вернее будет сказать, эта готовность совершенно отсутствует», – признавался летом 1905 года военный министр В. В. Сахаров.