— Алексей Александрович, — обращается Мерецков к присутствующему на совещании члену Военного совета Ленинградского фронта А. А. Кузнецову, — говорят, сейчас даже по льду Ладоги тянут железную дорогу?
— Да, уже проложили километров двадцать.
— Вот видите. Кстати, достраивать ее, пожалуй, не понадобится, мы постараемся раньше пробить путь по суше.
— Ленинградцы — народ осторожный, — улыбнулся Кузнецов, — верят не словам, а делам.
— На этот раз осечки не будет, — заверил командующий.
Генерал армии К. А. Мерецков предвидел, знал, что будет трудно, очень трудно преодолеть те 6 километров укрепленной гитлеровцами полосы, которые приходились на долю Волховского фронта. Но он был твердо уверен в победоносном исходе операции. Тщательная подготовка, высокий наступательный дух войск вселяли эту уверенность. Не покидала она его и в самые трудные моменты операции, когда успехи за день исчислялись десятками, сотнями метров отвоеванной у врага советской земли.
Синявино, Липки, Рабочий поселок № 8… Здесь шли упорнейшие бои, здесь советские воины совершали подвиги. Комсомолец Яков Богдан бросился на ствол вражеского пулемета. Парторг роты старший сержант Александр Орлов, раненный в ходе боя, нашел силы, чтобы поднять товарищей в атаку и захватить огневую точку. Коммунист Д. И. Фокин, лежа на покрасневшем от его крови снегу, крикнул товарищам:
— Вперед, братцы! К Ленинграду!
И вот наступило 18 января 1943 года — день великого торжества воинов Волховского и Ленинградского фронтов, а вслед за ними всей Красной Армии, всего советского народа. Волховчане и защитники Ленинграда, сломив ожесточенное сопротивление гитлеровцев, соединились в районе рабочих поселков № 1 и № 5.
Когда операция выиграна, все, что с ней связано, кажется простым и ясным. Но это кажущаяся простота и ясность. Они достигнуты огромным напряжением сил и энергии, настойчивыми творческими поисками, строгими расчетами. После завершения операции «Искра» кто-то из журналистов спросил у генерала Мерецкова: «Как вам удалось добиться успеха в такой сложной операции?»
— А мы ее выиграли, еще когда готовились, — ответил командующий фронтом. За этим ответом большая жизненная правда, глубокий военный опыт.
Весть о прорыве блокады Ленинграда с быстротой молнии облетела фронт и тыл. В соединениях и частях прошли короткие митинги. Солдаты, офицеры и генералы клялись и впредь беспощадно громить врага и призывали воинов-однополчан к полному уничтожению оккупантов, засевших под стенами Ленинграда.
Почти двенадцать месяцев два боевых соседа — Ленинградский и Волховский фронты — вели то разгоравшиеся, то затухавшие бои в направлении на станцию Мга. Именно в этом районе произошел памятный для К. А. Мерецкова случай. Одна из армий по приказу командующего фронтом нанесла удар по гитлеровцам с целью отвлечь их силы, предназначенные для ликвидации только что созданного коридора к Ленинграду. Задачу свою армия выполнила. Представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов решил лично посмотреть результаты этих боев. Сопровождал его генерал армии К. А. Мерецков.
Побывав в штабе армии, военачальники прибыли на командный пункт дивизии, вклинившейся в расположение противника. Командир дивизии докладывал о сложившейся обстановке. Вдруг поднялась стрельба. Все выскочили из землянки.
— В чем дело? — спрашивает командующий у офицера, подбежавшего к комдиву.
— Прорвался вражеский десант автоматчиков при поддержке самоходно-артиллерийских установок и окружает командный пункт.
Мгновенно оценив создавшуюся ситуацию, К. А. Мерецков понял, что есть возможность пробиться к своим войскам. Но он не мог рисковать безопасностью представителя Ставки и приказал занять круговую оборону. А сам поспешил к телефону. Связался с командиром танковой бригады, расположенной неподалеку, и приказал прислать на выручку танки.
— Все машины выполняют боевые задания, — доложил комбриг. — Есть один танковый взвод, да и тот не в полном составе.
— Высылайте!
Минут пятнадцать отбивалась от наседавших гитлеровцев жидкая цепочка связистов, личной охраны и офицеров. Но вот показались танки. Обороняющиеся поднялись и вместе с танкистами отбросили фашистов от КП. Подоспевшая пехота завершила разгром вражеской группы.
Когда все стихло, в блиндаж вошел закопченный, пропахший пороховым дымом танкист и доложил:
— Товарищ генерал армии, ваше приказание выполнено. Прорвавшийся противник отброшен и разгромлен.
Климент Ефремович Ворошилов пристально посмотрел на танкиста и воскликнул:
— Кирилл Афанасьевич, да ведь это твой сын! — А потом, помолчав немного, маршал спросил: — Этот сын ваш единственный?
— Все тут мои дети, — ответил К. А. Мерецков, внутренне гордясь сыном.
И все же, как всякий отец, чей сын сражался на фронте, он нередко испытывал тревогу. Ведь в те дни лейтенанту Владимиру Мерецкову было всего 18 лет. Но он честно служил Родине. Храбро воевал. Там, на фронте его приняли в члены Коммунистической партии.
И если уж зашел разговор о семье генерала армии, то нужно обязательно сказать, что и жена его Евдокия Петровна была на фронте, много сделала для улучшения лечения и обслуживания раненых.
В итоге операции «Искра» и упорных многомесячных боев инициатива под Ленинградом полностью перешла к советским войскам. Отныне внимание фашистского командования сосредоточилось на совершенствовании линии своей обороны, названной им «Северным валом».
Генерал армии Мерецков, внимательно следивший за действиями гитлеровцев, понимал, что, создавая «вал», противник стремится прикрыть подступы к Прибалтике, сохранить морские коммуникации. Видел он и состояние войск фронта, его соседей, перед которыми открывалась реальная возможность подготовить разгром группы армии «Север» и тем самым окончательно ликвидировать блокаду Ленинграда.
«А что замышляет Ставка?» — думал командующий фронтом.
И когда, прибыв по вызову в Москву, он узнал, что Верховное Главнокомандование планирует на 1944 год десять сокрушительных ударов по врагу, а первый из них будет нанесен на Северо-Западном направлении, несказанно обрадовался.
Определяя силы для решения задачи, а она включала в себя освобождение городов Новгород, Луга, наступление в направлении на Псков, Остров, Тарту, непосредственную подготовку к освобождению Прибалтийских республик, командующий фронтом задумался. Он понимал, что успех фронта немыслим без овладения уже на первом этапе операции Новгородом. Наши позиции подходили к нему так близко, что с переднего края было отчетливо видно дома, церкви. Гитлеровцы хвалились, что они превратили город в крепость. «Тысячелетний Новгород в наших руках, — писал один из фашистских авторов. — На улицах расположены позиции, в полуразрушенных башнях гнездятся огневые точки, наблюдательные пункты немецкой артиллерии, а под сводами разместилась пехота. Воины северной крови стойко обороняют новгородскую твердыню».
Как же взять город? Через лабиринт всевозможных исканий и вариантов К. А. Мерецков пришел к решению этого нелегкого вопроса. Он учел, что противник делает ставку не только на свои укрепления, но и на особенности новгородских позиций, прикрываемых с фронта широкой рекой Волхов, не замерзающей в устье даже зимой, так что в этом случае штурм потребует больших жертв, приведет к затяжным уличным боям, к разрушению уцелевших древних памятников. Надо идти в обход.