Что же обеспечило успех похода?
Во-первых, умелое руководство и четкая организация войска. Сам Ермак обладал большим военным опытом. Признанными воеводами считались и его ближайшие соратники Иван Кольцо и Иван Гроза. Дружина разделялась на пять полков во главе с выборными есаулами. Полки делились на сотни, сотни – на полусотни и десятки со своими сотниками, пятидесятниками, десятниками. В войске были выделены полковые писари, трубачи, литаврщики и барабанщики, подававшие сигналы во время сражений. В течение всего похода соблюдалась строжайшая дисциплина. За мелкие проступки воинов наказывали «жгутами», за измену или дезертирство – смертью: «тому по донски указ: насыпав песку в пазуху и посадя в мешок, в воду!» Казаки были искусными, мужественными бойцами, привычными к дальним и трудным походам. Постоянные военные опасности воспитывали дух товарищества, взаимовыручки, уверенности в своих силах. С таким войском можно было добиться многого…
Во-вторых, успехам Ермака способствовала умело выбранная тактика – быстрые маневры «судовой рати», недоступной для татарской конницы, внезапные удары, сочетание «огненного» и рукопашного боя, использование легких полевых укреплений.
В-третьих, Ермак выбрал для похода наиболее выгодное время, когда силы Кучума оказались раздробленными. Как раз накануне похода Ермака хан послал своего старшего сына и наследника Алея с лучшими отрядами на Пермский край.
Наконец, тыл хана Кучума был непрочным. Вогульские и остяцкие «князья», данники хана, только по принуждению присоединились к его войску, на их верность нельзя было рассчитывать, а местные жители, рыболовы и охотники, вообще не хотели воевать с русскими…
1 сентября 1581 года дружина Ермака выступила в поход. Маршрут похода довольно точно прослеживается историками. Сначала он плыл по реке Каме, потом – вверх по реке Чусовой. Сильное встречное течение очень замедляло движение стругов, река изобиловала подводными камнями и мелями, по временам суда приходилось тащить бечевой. Затем по речке Серебрянке «судовая рать» поднялась к Тагильским перевалам, где было удобнее перебраться через «Камень». Казаки рубили просеки в лесах, тащили струги на руках. Некоторые тяжелые суда пришлось бросить.
На перевале казаки построили земляное укрепление – Кокуй-городок, где зимовали до весны, а весной «легкие струги таскали на Тагил реку», уже по другую сторону Уральских гор. Эта зимовка не была временем простого отдыха. Ермак «воеваша всю зиму», «плениша многих вогулич улусы, овии же добровольно покоришася». Ермак, таким образом, создавал тыловую базу похода уже на восточной стороне Уральских гор, вел разведку, привлекал на свою сторону местное население.
По реке Тагил «судовая рать» спустилась в реку Туру, где начинались земли Сибирского ханства. Здесь произошли первые столкновения с сибирскими татарами. Местный мурза Епанча пытался оказать сопротивление, но был разбит, казаки заняли Епанчин-городок (Туринск), затем старую столицу Тюменского «царства» – Чинги-Туру (Тюмень). Путь пролегал теперь по вражеской территории, и приходилось соблюдать осторожность. По словам сибирского летописца, Ермак шел «вниз по Туре со всяким искусом неспешно». Впереди главных сил на легких стругах пробирались разведчики, тщательно опрашивалось местное население – здесь еще сохранились юрты вогулов. В результате сибирским татарам ни разу не удалось напасть на судовой караван Ермака неожиданно, хотя конные разъезды на берегах появлялись часто: хан Кучум тоже следил за продвижением противника. Опасность теперь непосредственно угрожала столице Сибирского ханства – городу Искеру. Русское войско медленно, но неотвратимо приближалось…
Поход Ермака в Сибирь
Хан Кучум лихорадочно собирал воинов, требуя от мурз и князей, чтобы они пришли к столице со своими отрядами. «Собрашася к нему мнози татаровя и со князи своими и мурзы и улановы и остяки и вогуличи и прочии языци, иже под его властию вси живущии». Сведения летописца о том, что воины Кучума собрались в «великом множестве», можно поставить под сомнение. Воинов у мурз было не так уж много. Например, в улусе Чунгулы-мурзы оказалось всего сорок человек, у Чин-мурзы – тридцать восемь, у Евлу-бая – только одиннадцать! Видимо, небольшими были и отряды других мурз. Но все же определенное численное превосходство над казаками Ермака сибирский хан мог создать. Сдаваться без боя он не собирался.
Укреплялась столица ханства – город Искер. По словам летописца, хан Кучум «повеле себе учинити засеку подле реку Иртиш под Чювашием, и засыпати землею и многими крепостьми утвердиша». Укреплены были и близлежащие городки Атик и Карачин.
Первую серьезную попытку задержать русское войско хан Кучум предпринял близ устья Туры. Сюда пришли главные силы сибирского войска во главе с племянником хана – Маметкулом, у которого, по летописным данным (видимо, преувеличенным), было до десяти тысяч всадников. Шесть сибирских мурз со своими отрядами, заняв устье Туры, пытались остановить «судовую рать» обстрелом с берегов, но казаки, отстреливаясь из пищалей, быстро миновали засаду и вошли в реку Тобол.
Но и дальше, вниз по Тоболу, плыть пришлось под непрерывным обстрелом: татарская конница, вооруженная дальнобойными луками, неотступно следовала по берегу за стругами. Для защиты от стрел воины Ермака сплели из таловых прутьев большие щиты. Это уменьшило, но не обезопасило казаков полностью – необходимо было отогнать татарскую конницу от берега. Вылазки со стругов воины Ермака предпринимали неоднократно, но самый крупный бой произошел у Бабасановых юрт, где казаки высадились на берег и соорудили остроги из бревен и жердей. Маметкул попытался атаковать русские укрепления «со множеством вои своих» с целью сбросить казаков в реку. Но воины Ермака «того нимало устрашишася, из острогов своих скоро исходят», чтобы встретить конницу Маметкула в поле. Сибирский летописец хорошо подметил особенности тактики противников. Конница Маметкула пыталась добыть победу «копейным поражением и острыми стрелами», а казаки Ермака «начаша стреляти ис пищалей своих и из пушечек скорострельных и ис дробовых и из затинных». Татары отхлынули, но тотчас же предприняли новую атаку. Видимо, казаки не успели перезарядить пищали, и начался упорный рукопашный бой: «брань жестока», «падение от обеих сторон многое множество». Татары не выдержали «прямого» рукопашного боя и «вдашеся бегству».
В этом бою хорошо прослеживаются особенности тактики Ермака. Его полки начинали бой залпами из пушек и пищалей, которые устрашали врага и наносили ему большой урон. Затем навязывали противнику рукопашный бой в пехотном строю. Такого «прямого боя» татарские всадники не любили, глубокий пехотный строй оказался непреодолимым для их яростных, но беспорядочных атак. На узких прибрежных участках конница не имела возможности маневрировать, наносить быстрые фланговые и тыловые удары, а порой татарам вообще приходилось спешиваться, в результате чего они теряли свои основные козыри: пешими степняки сражаться не привыкли.
Ермак сделал правильные выводы из первых вылазок. Учитывая недостаточную скорострельность тогдашних пищалей, в последующих боях, по словам летописца: «Ермак товарищем своим козаком повеле стрелять половине, а другой стояти до исправы», чем обеспечивалась непрерывность огня.
Еще одно препятствие ожидало «судовую рать» недалеко от Иртыша, у Карсульского (Караульного) Яра, где река Тобол сжималась обрывистыми берегами. Здесь Маметкул приказал перегородить реку засекой из связанных цепями деревьев («оградиша чрез цепми железными»). Засека обстреливалась с высоких берегов татарскими лучниками. Высадиться у засеки на берег было невозможно – прямо в воду обрывались кручи. Ермаку пришлось отступить.
Три дня в укромном месте Ермак готовился к сражению. Атаковать было решено ночью. Струги, на которых оставалось всего двести казаков, должны были плыть в темноте к засеке и стрелять из пищалей, привлекая внимание всего татарского войска. Чтобы татары не догадались о военной хитрости, на свободные места в стругах посадили чучела. А главные силы незаметно высадились на берег выше засеки, намереваясь с тыла обойти Маметкула…
Все получилось так, как задумали Ермак и его воеводы. Струги двинулись к засеке, открыли пальбу из пушек и пищалей. Татарские стрелки толпами собирались и а высоком берегу Тобола, метали стрелы. А тем временем остальные полки Ермака обошли их по берегу и неожиданно напали. Прогрохотали залпы из пищалей, с обнаженными саблями казаки ринулись в сечу. Воинство Маметкула в панике разбежалось. «Казаки ж одолеша и цепи разломиша», – повествует летописец. Последняя преграда на пути к столице Сибирского ханства пала.