Глава 8
Должно быть, Дартан отключился. Когда он снова открыл глаза, то увидел перед собой две пары ног. Мягкие кожаные туфли Виксона нервно дергались. Он узнал черные кожаные ботинки Кайтеша.
Хозяин указанных ботинок присел на корточки.
— Оставьте нас, Виксон. — Виксон исчез без дальнейших вопросов.
— Ты дал себя отравить. — тон Кайтеша был сух. — Ты становишься слишком мягким, брат, или безумие Акуны настигло тебя.
— Пошел ты, брат. — Дартан напряг глаза, мельком разглядев лицо Кайтеша. Может, ему и привиделось, но уголок рта убийцы поднялся вверх, словно от веселья.
Он слишком хорошо знал Кайтеша. Ублюдок смеялся над ним.
— Виксон сказал мне, что это была женщина. Никогда бы не подумал, что ты потеряешь голову из-за женщины, Дартан.
— Я лежу на полу отравленный, Кай. Имей совесть.
— Это не убьет тебя. Не с твоей кровью. — Кайтеш пожал плечами. — Чем она тебя отравила.
— Черный Колокольчик.
— Хм. — Кайтеш поднял одно из век Дартана. — Ты не сможешь пошевелиться до заката. Бьюсь об заклад, ты сейчас хорошо себя чувствуешь.
— Прекрасно. — Дартан засмеялся. Ничего не мог с этим поделать. Ситуация была слишком комичной.
— Ты же знаешь, что противоядия нет. — он поднялся и встал за спиной Дартана. Кайтеш обхватил его руками и поднял в сидящее положение, затем протащил по полу до стены, чтобы та его поддерживала. Дартан знал о каждом звуке, каждом движении, его чувства обострились до предела.
Проблема была только в том, что он не мог двигаться.
Но ему было все равно. С Кайтешем здесь он в безопасности. Брат был единственным человеком, которому он полностью доверял в этом мире.
Он восстановил некоторую степень контроля над мышцами шеи. По крайней мере, мог держать голову высоко. Правый глаз Дартана начал дергаться. Возможно, это был эффект яда, который начал выходить из организма.
— Когда ты закончишь злорадствовать, брат, у меня есть для тебя работа для тебя.
Подняв бровь, Кайтеш сел рядом с Дартаном. Он поднял свой изогнутый меч и положил его на пол. Кайтеш был одет в свободную, черную мантию, которые были так характерны для Акуны. Его длинные, черные волосы были связаны в высокий пучок. Он уставился на Дартана спокойным, непроницаемым взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я убил ее?
— Нет.
— Когда она узнает, что ты жив, то попытается снова. Так поступают Инуи.
— Я знаю. — Дартан закрыл глаза, вспоминая прикосновение тела женщины-убийцы к его, о том, как они подходят друг к другу, о том, как она вжимала свое тренированное тело в него. Это было почти идеально.
Не считая того факта, что она отравила его смертельной дозой яда.
— Ты сражен, брат.
— Заткнись, это просто яд. — Дартан хотел сидеть здесь и думать о ней, пока последняя капля яда не выйдет из его тела. Но также он был полководцем своего племени и не мог позволить себе терять бдительность. Мечтать о женщинах… даже об одной… было уделом гормональных подростков.
С большим усилием он поборол ложную эйфорию и чувство отрешенности, которое принес Чёрный Колокольчик, и нашел рассеянные усики своего кви. Дартан окружил себя своей аурой в поисках ледяного центра управления в своем разуме, который так хорошо служил ему в прошлом.
Он служил ему, когда работорговцы из племени Эратеа привязали его к столбу и избили плетью, оставив на солнце в течение трех дней и ночей без пищи и воды. Служил ему, когда он терпел порочность своих Эратеанских хозяев, вынужденный сделать немыслимое.
Его детство было далеким от того, каким оно должно быть. Акуна были изгнаны из своей родины Эратеанцами, проданы в рабство или вынуждены скрываться в лабиринтной сети пещер и туннелей под горами Эскара.
До прихода Эратеанцев люди Дартана процветали в скалистых, скрытных горах своей покрытой льдом родины. Любой Акуна жаждал диких ветреных склонов и бесконечно синего неба. И им нужно было наслаждаться азартом охоты, преследовать диких горных кошек и мелких драконов, чтобы найти выход для жажды крови Акуны. Если жажда крови подавлялась слишком долго, Акуна страдали от особого вида безумия.
Они называли его скверной, и никто не мог его объяснить, кроме теории, что в родословной Акуны был демонический предок. Некоторые говорили, что они унаследовали кровь Инкату, самого Бога Смерти.
Скверна Дартана оказалась сильнее, чем у других. Он исцелялся лучше. Был больше, быстрее и сильнее. И сначала, когда появилась жажда крови, ему было трудно это контролировать. Но со временем он научился подавлять ее, направлять свой гнев.