***
Утром я проснулся в отличном настроении. Ещё даже не открыв глаза, я понял, что оно отличное, поскольку спихнул большую часть проблемных забот на беднягу Рехмира. Самое хорошее в этом было то, что его не нужно было контролировать, особенно если ставишь прямые и простые задачи. Парень был самоорганизован, исполнителен и главное умён — три важных качества и все в одном человеке. Зевнув, я открыл глаза и повернул голову, чтобы посмотреть на соседнюю кровать, где он вчера спал. Она оказалась ожидаема пуста. Позвав Хопи, который с другими охранниками дежурил за дверью, я спросил, когда проснулся Рехмир, получив ответ, что с первыми лучами солнца, он умылся, позавтракал остатками оставшейся со вчерашнего пира еды и умчался с помощниками в неизвестном направлении.
Настроение от таких новостей стало подниматься её выше. Поэтому не торопясь, я позвал Бенермерута, он помог мне умыться, одеться. После пробежки и занятий ОФП, я снова ополоснулся и переодевшись, позавтракал вместе с ним. Мужчина, на которого после отъезда Меримаата свалилось вся работа по моему обслуживанию выглядел уставшим.
— Я попросил Рехмира найти мне писца, — озвучил я вслух, — он будет тебе помогать.
— Благодарю мой царь, — склонил он голову, — одному не просто, но я понимаю, почему мой царь не хочет привлекать чужих слуг к заботе о себе.
— Я доверяю только нескольким людям, — согласился я, — хочу, чтобы так осталось и дальше. Может у тебя среди родни есть те, кто может тебе помогать? Мы могли бы их устроить.
Воспитатель задумался.
— Если мой царь не против, мне нужно время подумать, — наконец ответил он.
— Конечно Бенермерут, конечно, — заверил его я отодвигая от себя поднос с едой.
— Фух, — я вытер лицо полотенцем, — поехали посмотрим, что успел за утро сделать Рехмир.
А успел он оказывается многое. Заменил троих поставщиков, сказав, что нашёл с купцов с лучшим предложением и ценой, разобрался в логистике припасов во время движения войска и сейчас обсуждал с центурионами, как им лучше будет получать продовольствие. В общем я уже и забыл, как эффективно и главное быстро, он может работать и вникать во всё новое.
Стоя на колеснице, я с умилением смотрел, как преображался он, когда меня не было рядом. Плечи расправлены, взгляд свысока, спокойный и уверенный голос, так что все просто летали, а не бегали, на кого он обращал взор, а золотой жезл в его руке вкупе с поясом центуриона только добавляли ему авторитета.
— Будущий визирь, — с гордостью сказал я, обращаясь к Бенермеруту.
Тот склонил голову.
— Его величество вправе будет это решать…
Он дальше замолчал, но я и так это понял.
— Когда стану полновластным царём Бенермерут, разумеется, — ещё тише закончил я.
Мужчина остро посмотрел на меня и кивнул.
Тут нас заметили центурионы и развернувшись подошли ближе. Рехмир несмело мне улыбнулся, когда я поприветствовал его и поинтересовался, как идут дела у нашего нового трибуна.
— Утром я поговорил с Небсением, знаю размер казны, исходя из этого мой царь и планирую обеспечение огромного войска, — ответил он, склонив голову, — эти новые монеты Его величества, просто чудо! Легко и просто рассчитываться за любые объёмы! К тому же золото все берут с огромным удовольствием!
— Главное не забудь, что с теми, кто их будет потом сминать, мы не будем иметь дел, — напомнил ему я.
— Конечно мой царь, — поклонился по старой привычке он, — я помню это.
— Что там с музыкантами?
— Я уже поговорил с главами семейств, сопровождающих войско по городам, — ответил он, — они предложили вариант, что закупать вино и хлеб будут они сами, от нас лишь оплата. Я согласился, если качество не будет снижено, поэтому уже к обеду они принесут свои варианты.
На моём лице сама собой растянулась улыбка. Работа с Рехмиром была одним удовольствием.
— И да, мой царь, я отправил гонца в Фивы, к дяде, — вспомнил он, — есть на примете хороший парень в твои личные писцы, хочу чтобы дядя подтвердил верность Его величеству и заодно переговорил с его семьёй.
Стоявшие рядом центурионы так же, как и я охреневали от его активности и той кучи дел, какую он успел совершить за утро, пока нормальные люди ещё спали.
— Отлично трибун, — я постарался снова вернуть на лицо спокойное выражение, — не буду тебе больше мешать.
— Мой царь, — склонил он голову, вслед за ним это движение повторили центурионы и я поехал обратно к дому, с полным осознанием того, что с его присутствием рядом, мне в общем-то и не нужны будут другие военачальники, буду взаимодействовать напрямую с центурионами и им самим. Вот только осталась всего одна задача, которую нужно было решить. Рехмир для неё не годился, поскольку она относилась напрямую к военному делу.