Быков Василь
Полководец
ВАСИЛЬ БЫКОВ
ПОЛКОВОДЕЦ
Как известно, плохая новость не ходит одна, за ней бежит следующая. Эта следующая настигла Полководца по дороге в хозяйство Мельникова, у которого не заладилось с самого начала: полки не смогли оторваться от днепровского берега. Соседи здорово вырвались вперед, на правом фланге взяли город, за который вчера Полководца поздравил главнокомандующий. Но стоило Полководцу выехать из села, как с КП по рации передали: на правом фланге неустойка - немцы контратаковали крупными силами, отбросили пехоту за речку. Полководец развернул карту и приказал поворачивать на рокадную дорогу - ехать на правый фланг. Услышав новый приказ, два его адъютанта, молодые подтянутые полковники, передали сигналами приказ остальным машинам - бронетранспортеру с охраной и крытой бортовой с трибуналом, которые по обыкновению сопровождали Полководца в поездках. Вся небольшая колонна начала торопливо разворачиваться на разбитом, тесном и грязном проселке. В "виллисе" все молчали. Молчал, сжав квадратные челюсти, Полководец, уважительно молчали адъютанты, наверно, уже предчувствуя, чтo их ожидает. Не исключено, что Полководец с ходу вскочит в самое пекло и железной рукой... В силе его железной руки они уже имели возможность убедиться...
Покачиваясь на выбоинах, слегка разгоняясь на ровных местах и выскакивая на невысокие, заросшие мелколесьем пригорки, "виллис", транспортер и бортовая катились навстречу недалекой разрозненной канонаде, которую уже не могло заглушить натужное завывание их моторов. Скоро стало слыхать, что бой гремел рядом, за леском, где, как свидетельствовала карта в руках Полководца, по широкой заболоченной пойме протекала небольшая речушка. Кто мог предположить, что немецкие танки именно тут и ударят, думал Полководец. Не хватало им ровняди, что ли? Или уже научились у нас нашей азиатской смекалке? Так или иначе, но факт оставался фактом - ударили именно тут, в этом мало пригодном для того месте. И, как на беду, фронт на этом участке оказался ослабленным: вчера бригаду Черемисина перебросили в центр, на усиление передового отряда, тут же оставался один противотанковый полк и тот, помнится, располагался немного севернее. Пехоте без подкрепления, конечно, пришлось не сладко, вот она и не выдержала. Но обязана была выдержать, на то она и пехота, чтобы всегда выдерживать. Таково ее предназначение во всякой войне и во всякой армии, думал Полководец.
"Виллис" выскочил на песчаный пригорок, поросший редким молодым сосняком, и сразу резко метнулся в сторону, ведущими мостами с хрустом ломая низкие сосенки. Полководец от неожиданности выругался хорошим солдатским матом, едва успев ухватиться рукой в перчатке за металлическую скобу перед собой. Но тут же понял, что ругался напрасно, все правильно. По сосняку уже стегали пулеметные очереди, надо было мотать назад или выскакивать и ложиться наземь. Полководец и выскочил. Немного выждал, а потом, пригибаясь, перебежал выше и упал на сухие вересковые поросли. Перед ним впереди разворачивалась широкая панорама приречной поймы и на ней - позорное зрелище беспорядочного драпа.
Сколько раз за войну приходилось Полководцу наблюдать этот драп, но привыкнуть к нему Полководец не мог и обычно без колебания пользовался испытанным средством. На ошеломленных, обуянных страхом людей следовало воздействовать еще большим страхом изо всех, которые могла предложить война. Рассыпавшаяся по всей ширине поймы пехота бежала к речке, карабкалась на ее берега; некоторые из беглецов уже были на этой стороне и приближались к пригорку. На речном берегу в лозняке дымно полыхал скособоченный "студебекер", возле заполошно суетились люди. Другая машина, однако, выбралась из болота и с пушкой на прицепе медленно ползла к пригорку. На ее подножке стоял человек в гимнастерке, без шинели, с обвязанной бинтами головой. "Не командир ли противотанковой батареи?" - подумал Полководец, глядя, как тот что-то кричит или командует, наверно, указывая шоферу маршрут. Сзади из-за речки в различных направлениях неслись трассирующие очереди, на рикошетах огненными пчелами разлетаясь в стороны. Полководец, не оглянувшись, через плечо приказал охране: "Задержать!", и несколько бойцов со старшим сержантом бросились через сосняк с пригорка.
Пока они сорванными голосами останавливали пехоту, Полководец впился взглядом в пойму и дальше - по ту стоpону pечки, где из леса выползали светло-желтые танки. Полководец уже встречался с ними и знал, что это он решительными действиями своих войск вынудил немецкое командование перебросить их из ливийской пустыни, ради которой они и были окрашены в соответствующий пустыне колер. Но тут не пустыня, тут чаще болота. Теперь они то и дело били из орудий по берегам речки и по беглецам на этой ее стороне. От взрывов танковых снарядов содрогался пригорок.
Рядом и особенно сзади за Полководцем с настороженными лицами лежали человек десять охраны, немного ниже прибежал и вытянулся под сосенкой председатель военного трибунала - франтоватый майор, по всей форме перепоясанный портупеями и ремнями, в форменной фуражке на голове. За ним уже расстегивал толстую сумку его секретарь, молодой человек в плащ-накидке. Тот не сводил опасливого взгляда с Полководца, будто от него в этом соснячке исходила наибольшая угроза. Секретарь долго расстегивал сумку, пальцы его дрожали, и сумка почему-то все не расстегивалась. Они выжидали. Не первый раз они выезжали с Полководцем в войска и слишком хорошо знали свое дело. Тем более, что это была их профессия, которую они исполняли, рискуя собственной жизнью. Близкие два разрыва в сосняке вынудили их ткнуться лицами вниз. Никак не отреагировав на разрывы, Полководец продолжал наблюдать за тем, что происходило на пойме.