30 мая Ставка окончательно утвердила план операции "Багратион"... Утверждая 30 мая план Белорусской операции, Сталин, как это было уже не раз, заявил, что ближайшая задача Ставки - помочь командованию и войскам фронтов получше подготовить и провести задуманную операцию, а ГКО и Генштаб обязаны принять меры к тому, чтобы своевременно и полностью обеспечить войска всем необходимым. Он предложил направить Г. К. Жукова и меня в Белоруссию в качестве представителей Ставки и спросил, на какие фронты мы хотели бы поехать... В ночь на 31 мая Сталин, Жуков, я и Антонов отработали в Ставке частные директивы фронтам белорусского направления, указания немедленно приступить к подготовке операции "Багратион" и конкретные задачи на первый этап ее проведения" (А. М. Василевский. Дело всей жизни. М., 1977, с. 418-422).
Во время одного из таких обсуждений, рассказывал Александр Михайлович Василевский одному из авторов книги, когда присутствовали Жуков и Антонов, Сталин заметил нам: а не предлагаете ли вы бить немцев тем же способом, каким пробовали прежде. Надо найти неожиданное для них решение всей операции. Тогда успех будет на нашей стороне. Василевский подчеркнул, что неповторимость всей операции была выработана именно благодаря Сталину.
Сталин был врагом шаблона. Он поощрял инициативу командующих как в процессе разработки планов кампаний и операций, так и в ходе боевых действий. Вместе с тем он строго и неуклонно требовал подчинения интересов фронта общей стратегической задаче вооруженной борьбы. В случаях нарушений следовало его немедленное вмешательство в действия командующего фронта или армии и принятие мер по исправлению положения. Управление войсками Сталин твердо держал в своих руках.
Когда обозначился успех Белорусской операции, Сталин поставил вопрос о превращении ее в победоносное наступление по всему фронту. На совещании 8 июля 1944 года, которое проходило на даче Сталина, члены Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставки сошлись во мнении, что Красная Армия в связи с освобождением Украины, Белоруссии, Литвы и других районов получит значительное пополнение за счет партизанских частей, а также освобожденного от оккупации населения, в то время как армия Германии истощена и не будет иметь значительных людских и материальных ресурсов. К тому же открытие второго фронта заставит наконец Германию несколько усилить свои силы на Западе.
Возник вопрос: на что могло надеяться гитлеровское руководство? "На этот вопрос,- пишет Жуков,- Верховный ответил так:
- На то же, на что надеется азартный игрок, ставя на карту последнюю монету. Вся надежда гитлеровцев была на англичан и американцев. Гитлер, решаясь на войну с Советским Союзом, считал империалистические круги Великобритании и США своими идейными единомышленниками. И не без основания: они сделали все, чтобы направить военные действия вермахта против Советского Союза.
- Гитлер, вероятно, сделает попытку пойти любой ценой на сепаратное соглашение с американскими и английскими правительственными кругами,добавил В. М. Молотов.
- Это верно,- сказал И. В. Сталин,- но Рузвельт и Черчилль не пойдут на сделку с Гитлером. Свои политические интересы в Германии они будут стремиться обеспечить, не вступая на путь сговора с гитлеровцами, которые потеряли всякое доверие своего народа, а изыскивая возможности образования в Германии послушного им правительства.
Затем Верховный спросил меня:
- Могут ли наши войска начать освобождение Польши и безостановочно дойти до Вислы и на каком участке можно будет ввести в дело 1-ю Польскую армию, которая уже приобрела все необходимые боевые качества?
- Наши войска не только могут дойти до Вислы,- доложил я,- но должны захватить хорошие плацдармы за ней, чтобы обеспечить дальнейшие наступательные операции на берлинском стратегическом направлении. Что касается 1-й Польской армии, то ее надо нацелить на Варшаву" (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т.З. М., 1990, с. 147-148).
С этим согласился Сталин и сказал, чтобы Жуков и Рокоссовский лично поставили задачу полякам и помогли им.
Подводя итоги совещания, Сталин заключил:
- Немцы будут драться за Восточную Пруссию до конца, и мы можем там застрять. Надо скорее очистить от них Украину и восточную часть Польши. Это очень важно с политической точки зрения.
Направляя Г. К. Жукова в штаб 3-го Украинского фронта, чтобы подготовить фронт к войне с Болгарией, царское правительство которой сотрудничало с Германией, И. В. Сталин посоветовал непременно встретиться с руководителем Болгарской рабочей партии Г. М. Димитровым. "Встретились мы,вспоминал Г. К. Жуков,- тепло, и он очень обстоятельно рассказал мне, что мне полезно было узнать. Видно было, что у него имеются очень хорошие и быстродействующие связи с подпольными организациями Болгарской рабочей партии".
Г. М. Димитров говорил Г. К. Жукову:
- Хотя вы едете на 3-й Украинский фронт с задачей подготовить войска к войне с Болгарией, войны наверняка не будет. Болгарский народ с нетерпением ждет подхода Красной Армии, чтобы с ее помощью свергнуть царское правительство Багрянова и установить власть Народно-освободительного фронта. Советские войска болгары встретят не огнем артиллерии и пулеметов, а по нашему старому славянскому обычаю - хлебом и солью. Что же касается правительственных войск, то вряд ли они рискнут вступить в бой с Красной Армией.
Сталин широко использовал опыт и талант членов Ставки, командующих фронтов и армий, командно-начальствующего состава. "Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он,- писал о Сталине долгие годы работавший с ним маршал Устинов,- многое доверял членам Политбюро, ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно четкую согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений. При всей своей властности, суровости, я бы сказал жесткости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Обладая богатейшей, чрезвычайно цепкой и емкой памятью, И. В. Сталин в деталях помнил все, что было связано с обсуждением, и никаких отступлений от существа выработанных решений или оценок не допускал. Он поименно знал практически всех руководителей экономики и вооруженных сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие как их лично, так и положение дел на доверенных им участках. У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, четко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их" (Д. Ф. Устинов. Во имя Победы. Записки наркома вооружения. М., 1988, с. 90, 92).
Окончательные решения вырабатывались Ставкой коллективными усилиями, тщательно обсуждались, сопоставлялись различные варианты. Но руководящая, определяющая роль в окончательном принятии решений принадлежала Верховному Главнокомандующему.
На научно-практической конференции, проходившей в Москве в ноябре 1997 года, Маршал Советского Союза Д. Т. Язов говорил: "Мне хотелось бы просить, чтобы товарищи, которые будут выступать, освещали бы роль Жукова как полководца, а роль Сталина и как полководца и как руководителя великого государства... Жуков сказал: "Неплохо было бы подавать по левому берегу Волги резервы, боеприпасы и войска..." Но Жуков не мог принять решение снять рельсы с БАМа, который еще строился до войны, и проложить по левому берегу Волги двухсоткилометровую железную дорогу за несколько недель... Подчеркиваю: не месяцев, а недель! Кто мог это сделать? Сталин! Кто мог приказать в течение тридцати дней прокатать броню в Кузбассе? Сталин!.. И прокатали! И промышленность наша дала в войну 96 тысяч танков, 108 тысяч самолетов" ("Завтра". 1997, № 50).