Некоторые следуют за ним, некоторые ещё остаются.
— Представление окончено, — говорит Эстерхази.
Лобац: — Закрыто. Доброго вам вечера.
И фрау Григоу взывает к ним, как обычно, с беспокойством: — Уважаемые господа, будет другое представление, в половине шестого, а также в восемь и в десять!
Лобац смотрит на Эстерхази, словно спрашивает, — «и что теперь?» — А Эстерхази смотрит на Мургатройда. — Я — доктор медицины и Титулованный Придворный Врач, — говорит он, — и мне нужно ваше разрешение провести экспертизу… — он жестикулирует. Доуэрти, не смотря никуда в определённости, сразу же начинает переводить английский язык Эстерхази на аварский, потом медленно понимает, что это, пожалуй, не то, что требуется в данный момент и его голос стихает.
Мургатройд облизывает губы, нижнюю часть усов. Он почти облизывает кончик носа. — О нет — говорит он. — О нет…
— А это, — негромко добавляет Эстерхази, — комиссар полиции.
Мургатройд смотрит на комиссара полиции, который оглядывается; он смотрит на Доуэрти, который отводит взгляд; тогда он ищет фрау Григоу.
Но фрау Григоу ушла, уже ушла.
Выдержки из Журнала доктора Эстерхази:
…Вопрос Агентства Рейтер о точной дате смерти из-за апоплексического удара ЭНТВИСТЛА, ЛЕОНАРДА (см. Частную Энциклопедию), британского гипнотизёра и шарлатана, предположительно посреди показа или представления…
…никаких признаков мозолей на подошвах ног или пятках этой женщины… вырождение мускулистой ткани, вроде той, что обнаружена у долгостареющих, не присутствует, однако…
Мургатройд сообщил, хоть и с неохотой, что такие происшествия с отбросами общества редки и неопасны…
Мургатройд почти рассвирепел в ответ на осторожное предложение Лобаца попытаться гипнозом вывести девицу из этого предположительно-гипнотического транса. ПАМЯТКА: перечитать рассказ американского писателя Э. А. По, “Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром”. В этой истории, как считается, основанной на фактах, умирающий человек введён в продолжительный гипнотический транс (точная продолжительность не упоминается); выход из трансового состояния или условий открывает, что «Вальдемар» на самом деле мёртв, тело сразу же подвергается распаду. В настоящее время нельзя определить, полностью вымышлена эта история или нет; другой рассказ того же писателя (Мари Роже?) известен, как наполовину основанный на фактах.
Очевидное: первое соображение — благосостояние молодой женщины, Чармс.
Рекомендации: Рассмотреть вопрос использования гальванических батарей, но если только…
Несколько секунд на узкой улочке внизу разносится эхо топота ног. Голос, охрипший и измученный… Потом входит ночной швейцар Эммерман. Он, как обычно, краток: — Галерея Златокузнецов горит, хозяин, — говорит он. Прибавляя, пока Эстерхази, с восклицаниями собирает свою медицинскую сумку: — Сообщил комиссар Лобац. — Возникает цыган, будто вырастая из пола (где, на самом деле, он всегда и спал, на пороге спальни своего хозяина), но Эстерхази, отмахнувшись от пальто и шляпы, произносит одно слово: — Паровой… — Он следует за бегущим молча Херрекком через апартаменты, спускается в конюшню, где стоит автомобильчик и они запрыгивают туда. Швебель, отставной железнодорожный инженер, занимающийся машиной, заботится о том, чтобы напор пара всегда поддерживался и он никогда не подводил. Отсалютовав, он распахивает ворота конюшни. С низким шипением машина, с Эстерхази за рулём, выкатывается в ночь. Херрекк тут же начинает звонить в большой бронзовый колокольчик, предупреждая всех прохожих на пути.
Лобац признавался, что был «без ума от всяческих цирковых номеров, интермедий, фокусов, научных выставок, странных мелочей, забавных животных, домов с привидениями…» — Он мог добавить: — «и пожаров».
Три пожарных машины новейшего вида, каждая влекомая тройкой огромных лошадей соответствующих цветов, прибывают одна за другой на улицу Поражения Бонапарта (обычно называемую улицей Бонапарта), так близко, чтобы можно было развернуться и направить в Галерею побольше брандспойтов. Но появляются квартальные сторожа, многие из которых были наняты ещё до современного пожарного департамента, составляют свою пожарную цепочку и передают из рук в руки старые, но рабочие кожаные вёдра. Внезапный ветер раздувает пламя и искры, и посылает их вверх, прямо в чёрное небо — в то же время очищая пассаж Галереи от всего, кроме запаха дыма.