Свидетель ничего не ответил. Он обхватил голову руками, закрыл глаза и закачался из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос. Инспектор мог разобрать только последние слова:
- Боже!.. Как я устал!.. Это невероятно, немыслимо!.. Фатальная тяга к саморазрушению... Ошибка... Если бы знать заранее... Поздно, поздно!...
Наконец он поднял голову и произнес, глядя куда-то мимо инспектора:
- Я устал. Все это абсолютно бессмысленно... Я истощен морально и физически. Никакой я уже не Бог - так, недоразумение... Все, вселенная переросла создателя. Она усложнилась настолько, что теперь, верно, абсолютно непостижима... Отправьте меня в камеру, пожалуйста, я уже изнемог от всех этих разговоров.
- Хорошо, - сказал инспектор, направляясь к двери, и добавил извиняющимся тоном: - Отпустить я вас не могу. Пока не могу. Не имею права. Но завтра, обещаю, вы будете свободны. С утра продолжим разговор, а к обеду закончим. Извините...
Инспектор выглянул в коридор и позвал дежурного, а сам вернулся за стол. Сержант появился немедленно.
- Вот что, Коля, отведи задержанного в изолятор. Завтра с утра поработаем еще. И позвони, пусть ужин привезут на одного. Он у нас один?
- Пока один, - сказал сержант с упором на слово "пока" и увел задержанного.
Инспектор некоторое время сидел, в задумчивости переводя взгляд с одного предмета на другой, а потом подошел к сейфу и открыл его. Документы задержанного были на месте, личные вещи - тоже. Полистав паспорт, инспектор нашел дату рождения. В графе значилось 1935 год. Никаких помарок и подчисток он не заметил.
"Впрочем, для Господа это пустяки", - подумал инспектор, и тут вспомнил про бутылку.
Он быстрым шагом покинул кабинет и почти столкнулся с дежурным сержантом, возвращавшися на свой пост.
- Случилось что-нибудь? - участливо поинтересовался тот.
- Н-нет... Ты у подследственного изымал опасные предметы?
- Да. Ремень, шнурки. А что?
- Бутылку изъял?
- Нет. А что, надо было?
- Да надо, конечно, - инспектор в задумчивости покусал губы. - Сам понимаешь, если что случится... Нам с тобой отвечать.
- Так она полиэтиленовая, Борисыч, ею вены не перепилишь, - успокоил понявший намек сержант.
- А-а... Тогда ладно.
- Я хотел забрать, мол, не положено, но он начал причитать... Жалкий какой-то, забитый...
- А что у него в этой бутылке?
- Да, вроде, пустая.
- Ну и Бог с ней... Слушай, а куда все подевались? После обеда райотдел будто вымер.
- Нынче совещание - начальники в горотделе, а остальные разбежались.
- Я, по-твоему, не начальник? - обиделся инспектор. Я-то не разбежался!
- Так уже восемь вечера - что же вы хотите! Те, кто дежурит, - на дежурстве, а остальные используют конституционное право.
- Какое еще право?
- На отдых.
- Тьфу... Уже восемь? А я что тут сижу?
- Вот и я о том же.
Сержант помялся, что-то соображая, а потом, видимо, решившись, поинтересовался:
- Слушай, Борисыч, это твой подследственный - он и на допросе такой странный? Бормочет все время, а вокруг головы...
- Что вокруг головы? - насторожился инспектор.
- Вблизи не видно, а издалека кажется, будто вокруг лысины у него свечение.
- Он должно быть святой, - небрежно бросил инспектор. Иконы видел? Вот и он - тоже.
- Ну уж! Прямо таки и святой? - не поверил сержант.
Он некоторое время пытался понять, шутит ли инспектор, а потом, решив, что все же шутит, рассмеялся:
- Конечно святой! У нас тут других не держат.
Инспектор, однако, веселья не поддержал, сухо распрощался и покинул здание районного отделения милиции.
---
Жена, как обычно, проворчала, сетуя на то, что "ребенок растет без отца" и она "весь дом на себе тащит", однако, не будучи поддержанной в своем желании обсудить текущие дела, удалилась не кухню, предложив "отцу" заняться "воспитанием своего балбеса". "Балбесу" было восемь лет, он отличался шкодливостью, самостоятельностью и крайней независимостью. Звали его Юрием Владимировичем, Юркой или Юристом, в зависимости от настроения.
- Пап, а у нас в школе учительница сказала, что Бога нет, - сообщил он немедленно после того, как инспектор вышел из ванной.
- Как нет? Совсем? - изумился тот.
- Ну, - подтвердил отпрыск. - Я мамке тоже сказал - она не верит.
- А ты сам-то как думаешь?
- Витька сказал, что он все сделал, - уклонился от прямого ответа сын.
- Какой Витька? Это тот, у которого отца вызывали все время? Хулиган?
- Нет, другой. Который весной под партой застрял толстый.
- А он-то откуда знает?
- Ему Колька сказал.
- Ясно. Но следует пользоваться только проверенными фактами. Колька надежный человек?
- Ну. Он в секцию ходит. Нет, не в секцию, а в этот.., как его, кружок с самолетами. Ну, где все истребители клеят... Он потом сказал, что все это вранье - оно само сделалось.
- А-а. Тогда понятно. Сведения получены из надежного источника и заслуживают полного доверия. Стало быть, Бога нет - играем в кости!
Юрка шмыгнул носом и сказал:
- Пап, а он кто, этот Бог?
- Черт его знает... Его же нет, поэтому неизвестно, кто он такой.
- А если бы был, тогда кто?
Этот последний вопрос настолько озадачил инспектора, что он счел за благо перевести разговор на другие рельсы, а чуть позже был вызван на кухню для принятия пищи.
- Между прочим, - сказала жена, - талоны на сахар за этот месяц еще не отоваривали, и неизвестно, будут ли вообще отоваривать. Ходят слухи, что цены отпустят.
- Куда отпустят? - машинально спросил инспектор, думая о своем.
Обстановка требовала участия в разговоре, но после всех этих дел инспектору даже и жевать не очень хотелось - не то что говорить. Жена, однако, хотела поделиться своими проблемами, и заметив его безучастие, обиделась:
- На самотек!.. Вам зарплату не повышают?
- Пока нет. А что?
- Всем повышают, а вам нет! - в сердцах сказала жена. Сидишь на работе дотемна, другие уже дома, а тебя нет. Им зарплату повышают, а в милиции словно бы ангелы бесплотные. Ну, ладно, мужики - ангелы, а жены и дети?.. Пусть тогда и нам крылья выдают.
Подобные разговоры инспектор не любил и пресекал их неукоснительно. Ибо ничего хорошего подобные разговоры не сулили и означали только одно: кому-то испортили настроение, и он непременно хочет отыграться. Дальше все по цепочке. Но сейчас инспектор решил оставаться на позициях миролюбия и выступить в роли демпфера.
- Что это с тобой сегодня? - поинтересовался он осторожно, чувствуя по интонациям жены приближающуюся грозу.
- А ничего! Постой в очередях после работы, послушай, что говорят, - узнаешь.
- И что там говорят?
- А то!.. Вот сегодня одна бабка всем объясняла, что, мол, антихрист пришел, и скоро конец света наступит.
- Антихрист? - инспектор перестал жевать и уставился на жену. - Интересная версия... И давно он здесь?
- Со вчерашнего дня, - буркнула жена. - Давай, ешь скорее - мне посуду мыть надо...
---
Версия с антихристом ушла на задворки подсознания инспектора и никак себя не проявляла в течение всего вечера. Утром он проснулся с ощущением того, что вчера вечером придумал какой-то остроумный следственный ход, но какой именно, вспомнить никак не удавалось. И уже по дороге в райотдел вспомнил: "антихрист"! Это было то самое ключевое слово, но что именно в связи с этим словом необходимо предпринять, инспектор вспомнить не мог, как не старался.
Он попросил дежурного доставить в свой кабинет подследственного для продолжения допроса. В каком русле будет протекать допрос, инспектор пока не знал, но надеялся по ходу дела выяснить, нет ли какой-нибудь связи между слухами о появлении антихриста и расследуемым эпизодом. Дежурный - тоже сержант, но уже другой, - отправился в изолятор, а инспектор замешкался в коридоре, шаря по карманам в поисках ключей.