– Или не поймем, – мрачно сказал Майкл, напряженно изучая данные на экране.
Быстро Карен работает!
– Карен не знает, что это за корабль, но у нее получилось добыть интересную информацию. В девяностых годах двадцатого века некая организация, именующая себя «Корпорация», пыталась протащить через Палату представителей, а затем и Сенат США проект «Смерть во имя прогресса», согласно которому все приговоренные к смерти уголовники передавались в распоряжение Корпорации, которая имела право использовать их в своих экспериментах на свое усмотрение. Интересы Корпорации простирались от фармакологии до космоса.
Что-то пробило наконец мою память.
– Экипажи смертников… – выдохнула я.
Ночная страшилка времен Академии про корабли-призраки с кровожадными уголовниками на борту оборачивалась реальным кошмаром.
Все повернулись ко мне.
– Когда я училась в Академии, ходили байки, что приговоренным к смерти давали право выбора – казнь или участие в первых запусках новых моделей кораблей. Предлагались безвозвратные миссии – экспедиции в черные дыры и тому подобное, – я «отжала» лишнюю информацию, которой обросли эти истории, оставив только суть.
Капитан Белфорд кивнул.
– Если там уголовники, оружие не помешает, и дополнительная защита тоже, – капитан оглядел висящую в пространстве мостика голографическую схему корабля. – Столько лет прошло, вряд ли там кто-то выжил, но если они в анабиозе… – капитан нашел взглядом доктора Хейворда.
Тот утвердительно кивнул.
– Такой вариант возможен. Или криокамеры. Экспериментировали и с тем, и с другим.
– И тому и другому нужна энергия и место. Допустим, генератор питает и маяк, и камеры. Такое возможно?
– Старая техника, сложно сказать, сколько энергии для них необходимо. Кроме того, вот это, – Барт указал на что-то на схеме, – похоже на солнечную батарею…
– Да, вот здесь тоже, – Джордж указал на еще одну панель на поверхности корабля, – они могут напрямую питать весь отсек с камерами независимо от генератора маяка…
– Если это смертники и они не могли сами покинуть корабль, зачем они выставили маяк? Они имели право подавать сигналы бедствия? Их должны были спасать? Или конкретно из этой экспедиции они должны были вернуться? – капитан не отрываясь смотрел на схему.
– Сэр, меня больше интересует, что они здесь делали? Здесь войд – космическая пустота, – подал голос Майкл. – Если они были посланы изучить ее свойства, то либо не долетели, либо уже покинули ее пределы. Были ли они внутри или так и остались на окраине?.. Зачем?.. Что есть такого в Пустоте Волопаса?
– Такие зоны традиционно обходят стороной, – согласно кивнул капитан, – в них плотность видимой материи значительно ниже её средней плотности во Вселенной, это как болото в лесу. Они были бы серьезной помехой при линейных полетах, уход в гиперпространство помог избежать лишних трагедий и потерь. Но тогда летали линейно и, как я понимаю, не совсем легально. Мистер Вульф, что мы знаем на данный момент о Пустоте Волопаса?
– Была открыта в 1981 году, ее диаметр триста миллионов световых лет…
– Мистер Вульф, к сути, – мягко сказал капитан, он глубоко уважал астрофизика за профессионализм и поистине энциклопедические познания, но времени на лекции не было.
– По краям Пустоты впоследствии обнаружили шестьдесят галактик, в самой Пустоте есть четыре галактики, две из них сталкивающиеся и о них практически ничего не известно.
– Туда можно войти на корабле? Вот на таком корабле? – капитан терпеливо указал рукой на нашу находку.
– Как вы уже сказали, плотность материи внутри войда значительно ниже средних величин во Вселенной и вдобавок гравитационная неустойчивость… Я не знаю, сэр, – мистер Вульф тяжело вздохнул.
– А если учесть мощность двигателей, максимальную скорость и вес корабля? – слегка подтолкнул капитан.
Мистер Тайлер быстро поправил очки.
– Я подумаю, сэр. А… вы можете предоставить мне спецификации корабля?
Капитан перевел взгляд на механиков. Те переглянулись.
– Пока нет. Надо идти на корабль, капитан. Без этого никак, – вздохнул Джордж.
Да, чем дольше мы летали, тем больше я убеждалась в одном: мы ни черта не знаем о космосе…
Я стояла у обзорного экрана и смотрела в Пустоту. Неожиданно в памяти всплыло: «Пустота – это хоть что-то, а там не было ничего…» И хотя я знала, что в этой Пустоте что-то есть, само ее существование вселяло необъяснимую тревогу.