– Знай, свое место, Эосфор! – фыркнул старец, презрительно сжав губы, опустил глаза на дрожащих от страха людей. – Не слушайте отступника – греховны его речи и пагубны. Слушайтесь меня, и я буду вас кормить. Вы будете жить в Раю без трудов и забот.
– Это путь в никуда! – отчаянно возразил Люцифер. – Будьте свободными людьми, сами все возьмите, сами всего добейтесь, без чьей либо помощи.
– Покайтесь, не мудрствуйте, будьте просты, как дети. Много знаний – много печали, – сказал Бог.
– Учитесь познавать, вникайте. Станьте как боги! – не унимался Люцифер.
Две скукоженные людские фигурки лежали на полу у ног Яхве. Вжимались друг в друга. Опасались поднять глаза, боясь гнева Божьего.
Глава двадцать вторая
5 ноября 2013 года, вторник
***
Проснулся в семь утра. Совершенно разбитый.
Вспомнился недавний сон.
«Или не сон?».
Тошнило от Велиаловых поучений.
«Зачем этот спектакль?
Мне плевать на обещанную ''великую миссию'' и на изменение мира.
Как и на сам мир, и на его обитателей.
Плевать на Велиала, на Еву, Иова, Змия-искусителя, на Люцифера и его напыщенного сурового соперника.
Мне ВСЕ РАВНО, кто-чего-кому-дал и кто-чего-от-кого-хочет.
Я слабый человек.
Забирайте мою душу, если она существует.
Отдайте Веру и оставьте меня в покое!».
***
Болела голова. В завитушках ноющей боли представлялось: как хорошо было бы, если б в последние два месяца ничего ЭТОГО не было.
«Какое счастье каждое утро подниматься и идти в надоевший, до тошноты привычный офис, создавать видимость работы, слушать Иркины бредни, подглядывать за Настенькой, ждать прибавки к зарплате и окончания рабочего дня.
А затем, вернувшись домой, и скромно поужинав, завалиться в кресло с недочитанной книгой, медитировать над нею до полуночи.
Или писать в стол заметки о своей скучной жизни – как у всех – заранее зная, что эти заметки никто не напечатает.
И, никем, кроме меня, не читанные, они превратятся в труху, сгинут вместе со мною.
Да мало ли чем интересным можно заняться на досуге, будучи ОБЫЧНЫМ, полунищим, бесперспективным сорокапятилетним неудачником!».
Но я понимал, что ностальгия о былом покое – лишь фантазии измученного сердца, что спокойное полустарческое коптение мне уже не светит.
Испробовав яда исполненных ЖЕЛАНИЙ, я больше никогда не стану ТАКИМ, КАК БЫЛ.
Даже если брошу ЭТИМ заниматься прямо сейчас.
Мой мозг уже отравлен страшной формулой: «ЗАХОТЕТЬ и ПОЛУЧИТЬ!».
***
В животе заурчало – Воин Света хотел есть.
Работы у меня не было, и не предвиделось. Как и честно заработанных денег.
Порывшись в карманах, наскреб девять гривен бумажной мелочи – все, что осталось после пиршества с Верой.
Отшвырнул одеяло, пошел к холодильнику, где покоились жалкие остатки позавчерашнего ужина.
Пожевал ссохшийся листик колбасы, надкушенный кусочек сыра, запил водою из-под крана.
«Если так дальше пойдет, то Хозяин Желаний очень скоро оголодает.
А голод – не тетка. И всякое может случиться.
И всякие ЖЕЛАНИЯ могут быть исторгнуты по воле урчащего желудка».
– Я хочу большую пиццу… – дурашливо пророкотал я, вскидывая руки, изображая Гендальфа Серого.
Оглянулся в зеркало: на меня смотрело запухшее небритое чмо.
«На Гендальфа я не тяну, как и на Светлого воина…».
***
Теперь я уже не зарекался загадывать ЖЕЛАНИЯ – своим зарокам цену знал.
Я решил перестать пользоваться этой халявой по мелочам.
Вне зависимости от обстоятельств.
Так же, как и решил перестать курить. Не БРОСИТЬ курить, а ПЕРЕСТАТЬ. Бросить и перестать – две большие разницы.
Бросить – это что-то глобальное, важность которого предполагает напряжение силы воли и прочих непослушных чувств, а еще давит на мозг своей обреченностью – НИКОГДА БОЛЬШЕ! А перестать – это мелочь.
«Что-то делал и перестал. Временно. Просто так. Надоело. Захочу – опять начну. А пока мне лень».
И от этой простоты на душе легче, и дело сделано.
«Телу без разницы, по какой причине его не отравляют никотином. Так и без разницы, по какой причине я перестану отбирать жизни у людей».
Потому спонтанно, с сегодняшнего утра я решил перестать курить и загадывать ЖЕЛАНИЯ.