Освободив частицу пространства, и сделав его условно обитаемым, мы свалили вещи на кровать, принесли из сарая трухлых отсыревших дров и принялись растапливать печку, которая за столько лет бездействия рассохлась и напрочь не хотела отдать нам частицу своего тепла.
Измученные, пропахшие сыростью и гарью, мы только к вечеру немного обустроились и сели перекусить.
***
Жуя бутерброд, и украдкой наблюдая за Верой, я понимал, что без денег, без работы, без достаточных запасов продуктов и даже дров, вряд ли мы задержимся здесь надолго.
«А ЖЕЛАНИЕ загадать НЕЛЬЗЯ!»
Я чувствовал Верино недовольство, пробовал шутить. Девушка, не желая меня обидеть, тоже отвечала шутками.
Выходило наигранно и глупо.
У меня дрожали руки от бессилия и обреченности, хотелось заорать или грохнуть об пол чем-либо стеклянным. Благо, посуды под рукой не оказалось.
Я боялся, что в таком настроении наговорю ерунды, ехидно подшучу над Верой, или вспыхну от обиды на весь мир.
И ко всему окружающему кошмару мы еще и поссоримся.
Лучше уж спать.
***
Не раздеваясь, мы улеглись на продавленной кровати. Укрылись воняющим плесенью одеялом.
От переживаний, от тоски и отчаянья, от надуманных картинок экзекуции над Аннушкой, на меня нашло дикое извращенное желание.
Ненавязчиво, чтобы не обидеть, я начал приставать к Вере, но та, видимо, почувствовав мой зуд, предупредительно замоталась одеялом и раздраженно оттолкнула мою руку.
Это еще больше меня обидело.
«Лодку любви несет на острые рифы, и она не выдержит…».
Так и заснул – обиженный и злой.
Глава седьмая
Ночь с 25 на 26 января 2014 года
***
Мне снился Рет Батлер. Я знал, что это Велиал, потому не удивился.
– Сгинь! Я ВСЕ сделал и ВСЕ отдал…
Велиал лишь брезгливо скривил красивые губы, глянул снисходительно. Взмахнул рукой.
Перед глазами, словно стеклышки в калейдоскопе, замелькали образы девочек, девушек и женщин, которые мне когда-либо нравились. В которых я, даже мельком, даже походя, влюблялся. Которых я незаслуженно и порочно хотел.
Их были сотни, тысячи.
Замелькали голыми коленками хорошенькие одноклассницы и школьницы из моей школы, девчонки-соседки и подружки из далекого детства. А с ними и учительницы, и мамы одноклассниц.
Затем хороводом закружились сокурсницы моей группы и параллельных групп из студенческой юности.
Затем молоденькие коллеги-учительницы из школы, где я преподавал после института, и даже жена директора, и даже школьница Алинка из общежития.
Затем замельтешили лица, юбки, ноги и попки женщин из серого настоящего: и Настенька, и моя Маленькая Вера, и даже Аня, возможно уже покойная, которую отдал на потеху зомбакам.
И я понимал в этом дивном сне, что стоит мне загадать ЖЕЛАНИЕ, как все они – по моему велению! – придут в любое время, хоть сейчас, и в том обличии, в котором их знал. И будут служить мне, и исполнять сокровенные мои фантазии. Стоит лишь загадать ЖЕЛАНИЕ…
Рет Батлер посмотрел на меня, затем легонечко улыбнулся, будто извиняя. Ободряюще подмигнул.
«Все ошибаются. Но Лучезарный готов простить неразумного оступившегося брата, и тогда…» – прошелестело у меня в голове.
***
Рет Батлер опять щелкнул пальцами.
Я увидел себя в дорогом костюме, на престижном литературном форуме.
Я раздаю автографы на своей новой книге, еще пахнущей типографской краской.
Ко мне выстроилась очередь из поклонников и поклонниц. Организаторам форума неудобно передо мною за ТАКУЮ толпу и радостно, что СТОЛЬКО народу привалило, не смотря на недешевые билеты.
А я раздаю автографы и подсчитываю в уме: какой будет выручка от проданных книг. Замечаю, что вся подготовленная партия разлетелась, как горячие пирожки в школьной столовой.
Я раздаю автографы неспешно, по-барски стараясь угодить каждому, указать имя, пожелать заветного.
А они, мои поклонники, особенно поклонницы, наперебой желают сфотографироваться со мною, или хоть бы дотронуться до живой легенды, хоть бы приблизиться и вдохнуть запах.
Я им разрешаю. Особенно поклонницам.
Я соглашаюсь позировать, самодовольно замечая, как их подружки дрожащими руками достают фотоаппараты и телефоны, спешно щелкают, а я обнимаю поклонниц, чувствуя кончиками пальцев сквозь тоненькие кофточки и платьица бретельки их лифчиков и резинки трусиков, порою, вроде случайно, опуская ладонь на упругую ягодицу.
Я бы предложил им встретиться и в более интимной обстановке, но у меня есть Вера.