Но неужто их и впрямь ничто не тревожит? Возможно ли такое — убить и продолжать жить, как ни в чем не бывало, беззаботно и весело? А что, если угрызения совести придумали праведники, завидующие тем, кто потакает своим дурным наклонностям? Ответов на эти вопросы я не знаю. Мне, благодарение Небу, никогда не приходилось думать, что я буду счастлив, только если совершу преступление. В детстве и юности я, как и все, обожал псевдофилософские разговоры, например на тему о кнопке: нажмешь ее — и некто на другом конце света, кого ты знать не знаешь, умрет, а ты разбогатеешь. Ну так что, слабо? Я любил поражать воображение товарищей, утверждая, что не слабо…
Я видел, что сталось с «Ла Дигьер»: они осуществили все, что мечтал сделать Фонтанен, а может, даже больше! Почему они его отстранили? Отстранили? Хорошенький эвфемизм! На меня, должно быть, навели порчу. Но почему, убив человека, они ни на шаг не отступили от его плана? Стоит об этом задуматься, и чей-то тихий голос как будто шепчет мне на ухо: «захват», «завладение». Это был их дом, им была нестерпима сама мысль о том, что чужак может к нему прикоснуться. Говорят, некоторые мужчины скорее заколют кинжалом предмет своей страсти, чем уступят его другому: неужто дамы из «Ла Дигьер» предпочли бы поджечь родовое гнездо, лишь бы Фонтанен не почувствовал себя хозяином?
Не понимаю. Но разве я когда-нибудь что-нибудь понимал в людских страстях?
Будучи человеком непоследовательным, я всякий раз, возвращаясь из Ф***, не могу удержаться и делаю крюк, чтобы взглянуть на «Ла Дигьер». У ограды всегда припарковано множество машин. Я медленно проезжаю мимо открытых ворот: по мощеному двору с двумя бетонными заплатками кто-то проходит неспешным шагом, в мирной тишине утра звучат перекликающиеся голоса, я пугаюсь, что меня заметят, и переключаюсь на вторую скорость.
Мои прелестные преступницы живут в полном счастье и постыдной безнаказанности. Барбе д’Оревильи наверняка оценил бы такой финал. Возможно, я все-таки решусь и прочту томик поддельного «Счастья в преступлении», который купил тем вечером, когда моя машина заглохла в сотне метров от «Ла Дигьер».
