Т.е. они, хотя и могут иногда вспоминать «русское авось…», однако не считают «авось и небось» нормой повседневной жизни, и их надо очень, очень дожать обстоятельствами, чтобы они, положившись на «авось», начали действовать вне освоенной ими области какого ни на есть их профессионализма. И от других, в том числе и от “элиты”, они ожидают такого же отношения к жизни общества, поскольку для них в этом и здравый смысл, и этическая норма.
И потому в межкризисные периоды толпо-“элитаризма” они занимаются своими делами и не рвутся в сферу управления. Они не бунтуют и не устремлены к тому, чтобы развязать гражданскую войну, поскольку это помешало бы жизни их семей ещё больше, чем “элита” и её правление, порочность которого они осознают в большей или меньшей мере.[284]
Эта их несклонность к бунту и создаёт обманчивое впечатление, что они — такие же холопы, как и смердяковы, которые тоже не бунтуют, но по причине безволия.
Они живут так называемой «обычной жизнью», многие составляющие которой объективно необходимы и неизбежны при жизни общества в преемственности поколений под властью любой концепции управления: надо строить семьи, растить детей, а для этого — соучаствовать в хозяйственной деятельности общества — соответственно возможностям (открываемым управлением макроуровня) и соответственно собственным способностям реализовать те или иные возможности.
При таком отношении к жизни они производят впечатление того, что являются типичными представителями своего политико-экономического класса. Но толпо-“элитаризм” организован так, что подавляющее большинство представителей этого нравственно-психологического типа, обладающих волей, выражающей их осмысление жизни, сосредоточены в простонародье, поскольку их нравы таковы, что им более свойственно делать дело, нежели «плести интриги» на тему «как бы побыстрее подняться вверх по иерархии холопства».
Но если собственный труд не даёт отдачи самим труженикам и их семьям, то в такой системе есть смысл:
Либо трудиться по минимуму, подворовывая по возможности у правящей “элиты”. С точки зрения “элиты” это — саботаж, лень, глупость и подлость народа, за которую народ надо «нещадно пороть»[285].
Либо целенаправленно работать на замену этой системы другой — основанной на действительной свободе (т.е. на Диктатуре Совести), в которой не будет места паразитизму кого бы то ни было на труде и жизни подавляющего большинства населения; тем более не будет места целенаправленно системно организованному паразитизму.
Далеко не все из числа представителей этой группы людей в безкризисные периоды толпо-“элитаризма” заняты вторым. Но они всегда пребывают в готовности к этому, и в случае, если “элита” доводит страну до кризиса, то они начинают работать на построение послекризисной социальной системы. Именно так простой нижегородский торговец, выходец и крещёных татар, стал Кузьмой Мининым, таким, каким мы его знаем. Но о нём никто бы и не знал, если бы Романовы, желая взойти на престол не ввергли бы страну в смутное время.
И таких — не проявленных людей большого общенародного дела — на Руси во все эпохи достаточно много: в кризисы именно они проявляют свою не холопскую сущность во всех сферах деятельности так, что любой кризис, созданный “элитой”, в конечном итоге разъигравают в свою пользу.
Если же посмотреть на разрешение кризисов в их последовательности, то общий объём этой пользы нарастает, поскольку последствия прошлых побед неуничтожимы, даже во временных поражениях. И в этом процессе Русь преодолевает толпо-“элитаризм”.
Т.е. кризисы на Руси создают холопы в иерархии холопства, а преодолевают их и развивают Русь как региональную цивилизацию «обычные люди», которых многовековая власть “элиты” не может обратить в холопов.[286]
————————
Такова внутренняя структура толпо-“элитаризма” на Руси, выявляемая на основе организационно-психологического подхода. Она оказывается уникальной и отличается от внутренней структуры толпо-“элитаризма” Европы, США, «передового» Запада в целом, подпавших под власть его культуры регионов планеты и от Востока (за исключением Японии[287]).
Эта структура, её устойчивость в преемственности поколений, проходящая неизменной через все общественно-экономические формации толпо-“элитаризма” в истории, сменяющие друг друга под воздействием развития производительных сил, — показатель того, что Русь не утратила смысл своей жизни — идеалы, которыми она характеризуется как региональная цивилизация.
284
Они правы в политико-стратегическом аспекте. Восстановление страны после обстоятельной гражданской войны (типа смуты рубежа XVI — XVII вв., гражданской войны после революций 1917 г.) требует труда и жизни нескольких поколений. Поэтому мирное развитие в альтернативных вариантах политики позволяет решить те же проблемы общественного развития, которые решаются в чрезвычайщине гражданских войн, но без разорения страны, без колоссальных людских потерь и без ущерба в аспектах этики и развития культуры.
285
Так и на постсоветскую политико-экономическую систему Россионии большинство населения не видит смысла работать: зарплата большинства обеспечивает только физиологическое выживание, накопления у большинства либо отсутствуют либо обесцениваются быстрее, нежели могут быть реализованы в разного рода проектах личностного и семейного развития.
286
До “элиты” осознание этого факта доходит в извращённом виде:Отечественную войну 1812 — 1814 гг. по мнению “элиты” выиграл Александр I Благословенный, хотя война была вызвана убийством по указке из Лондона его отца императора Павла I, в результате чего Россия под властью Александра I перешла к пробританской политике (в частности при штабе М.И.Кутузова был наблюдатель от британской разведки с претензиями на кураторство — комиссар при русской армии генерал Роберт Вильсон), да и соответствие Александра I миссии верховного главнокомандующего со времён Аустерлица до конца его царствования, мягко говоря, — «дискуссионо».Великую Отечественную войну 1941 — 1945 гг. по мнению “элиты” выиграл «простой солдат», «весь народ», а Верховный главнокомандующий, глава Советского правительства И.В.Сталин подаётся ею чуть ли не как главный виновник катастрофы лета 1941 г. и затягивания войны до мая 1945 г.
287
В Японии субкультура