Но что значило изгнание для святого апостола, которого ничто в мире не могло отлучить от любви Господней? Богатый, многолюдный город или бедный, пустынный остров — все для него было равно озарено постоянным присутствием Спасителя, Которого он так любил! И на дальнем, пустынном Патмосе Господь сподобил любимого ученика Своего чудного явления. В один воскресный день Он дал ему узреть в небесном видении славу Свою и отдаленную судьбу Церкви. По повелению Божию Иоанн описал это чудное откровение. Оно дошло до нас в священной книге, называемой Апокалипсис,[54] или Откровение святого Иоанна Богослова. Тут Господь Бог через Иоанна дает наставление семи главным малоазиатским Церквам: Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской. Наставления эти обращены к Ангелу, или епископу, каждой Церкви. Описание внутреннего состояния Церквей и увещания, относящиеся к упомянутым Церквам, вместе с тем относятся и ко всему христианскому миру, и к состоянию Церкви во все времена. Затем следуют величественные картины славы Господа, Его постоянного попечения о Церкви, Его благости и любви, казни, ожидающей грешников, и блаженства праведных. В таинственных, пророческих видениях указаны различные бедствия, которые претерпит Церковь Божия на земле. Борьба врага человека с Агнцем Божиим, торжество Агнца,[55] искупившего верующих Кровию Своей, общее Воскресение и Суд,[56] и, наконец, красота Иерусалима Нового, то есть Царствия Небесного.
После чудесного небесного видения чем была для Иоанна земная жизнь с ее трудами и радостями? Кончая описание чудесного видения своего, он восклицает: Ей, гряди скоро, Господи Иисусе (Откр. 22, 20). Эти слова, конечно, выражали пламенное его желание соединиться с Тем, Которого так любил на земле! Но ему предстояли еще годы трудов и забот, он еще много должен был сделать для славы Божией и пользы ближних.
Страшный Суд. Икона. Новгород, вторая половина XVI в. ГТГ
Изгнание его на Патмос было непродолжительно. Домициана убили, а его наследник, Нерва, вызвал из ссылки всех изгнанных христиан. В 97 году Иоанн возвратился в Ефес, где христиане приняли его с живейшей радостью. Тимофей, ученик Павла, был епископом Ефесской Церкви, но Иоанн обозревал и назидал все Малоазийские Церкви вообще и неусыпно заботился о том, чтобы сохранилось в чистоте учение Христово. В это время страшные ереси, или ложные толкования священной истины, начали вкрадываться в общества христиан, и эти лжеучения имели особенно много последователей в Малой Азии. Недаром апостол Павел, прощаясь с пресвитерами Ефесской Церкви, предостерегал их против лютых волков, не щадящих стада, и предвещал, что между ними самими явятся люди, которые будут говорить ложно, дабы увлечь за собой учеников. Действительно, появилось множество лжеучителей, которые стали извращать слово Божие и примешивать к нему нелепые басни, заимствованные от восточных учений, превратно толкуя то, что в Священном Писании было непонятно им. Главным предметом споров еретиков I века была личность Иисуса Христа: одни отвергали Его Божественность, другие — Его человечность. Один лжеучитель в Ефесе, по имени Коринф, утверждал, что Иисус был простым человеком, на Которого, за Его святую жизнь, сошел Дух Святой во время Крещения, но оставил Его, когда Он был распят, так что на Кресте пострадал уже простой человек. Это лжеучение, отвергавшее саму сущность христианства, искупление человека смертью Самого Сына Божия, возбуждало сильнейшее негодование в Иоанне. Он всеми силами старался оградить христиан от его вредного влияния. Другие лжеучители, отвергая, что Иисус Христос принял действительно плоть человеческую, считали Его за духа, имевшего только внешний образ человека и, стало быть, не страдавшего за людей.
Эти лжеучения сильно смущали верующих. Пресвитеры Ефесской Церкви и многие из христиан убедили тогда Иоанна изложить им учение о Христе, как он принял его от Божественного Учителя. Предание говорит, что он наложил на христиан пост, и сам с учеником своим Прохором удалился на гору, на которой пробыл три дня в посте и беспрерывной молитве. Наконец, вдохновленный свыше, он велел Прохору записывать со слов его, что внушал ему Дух Святой. Так было написано Евангелие,[57] начинавшееся таким величественным исповеданием Божества Христа, Бога Слова, единосущного с Богом Отцом, и, как Он, Творца мира. И Слово стало плотью, — утверждал, в опровержение всем еретикам, вдохновенный евангелист, — и обитало с нами… и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (Ин. 1, 14).
Иоанн написал и три послания. В них указывается не раз на тогдашние ереси. Кто лжец, — говорит он, — если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? (1 Ин. 4, 3). Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога (1 Ин. 4, 3). При всей кротости своей Иоанн был строг к лжеучителям и в одном послании запрещает христианам принимать их в дом и приветствовать их, ибо они противники Христа.
Иоанн и в самых преклонных летах не переставал усердно трудиться над распространением слова Божия. Он обходил области, благовествуя Евангелие Царствия Христова: старость и слабость телесная не уменьшили в нем горячей ревности к службе Божией и пламенной любви к ближним. Древние отцы Церкви[58] передали нам трогательное повествование, из которого видна вся возвышенная душа любимого ученика Христова. Однажды, когда он обозревал Церкви, ему в одном городе особенно понравился некий юноша, которого он и поручил заботам тамошнего епископа. Епископ сначала усердно занялся юношей, учил его и, наконец, сподобил Святого Крещения, но затем перестал иметь над ним надлежащий надзор. Юноша попал в общество порочных людей, которые увлекли его дурным примером, и несчастный развратился до того, что, наконец, сделался начальником над шайкой разбойников и жестокостью превзошел всех своих товарищей. Спустя некоторое время Иоанну случилось быть опять в том городе, и он тотчас же осведомился о юноше. Со слезами рассказал ему епископ о случившемся. «Юноша погиб, — говорил он, — он умер для Бога и жизни вечной». Эта весть глубоко огорчила святого апостола. «Так ли, — сказал он епископу, — следовало тебе заботиться о вверенной тебе душе брата? Дайте мне лошадь и проводника, я поеду за ним». И действительно, Иоанн отправился в горы, где свирепствовали разбойники. Они схватили святого старца и повели к своему начальнику. Этого-то и хотел Иоанн. Юноша взял было оружие, но, взглянув на старца и узнав его, до того смутился, что не мог выдержать его присутствия и убежал. Иоанн последовал за ним, восклицая: «Сын мой, зачем бежишь от отца? Сжалься надо мною, дитя мое; не бойся, есть еще надежда жизни. Я буду ответчиком за тебя Христу, я готов отдать жизнь мою за тебя. Остановись и послушай меня, верь мне: я послан Самим Христом!» Наконец разбойник, побежденный любовью святого апостола, остановился; не смея взглянуть на Иоанна, он бросил оружие, спрятал правую руку, совершившую столько преступлений, весь дрожал и заливался слезами. Иоанн подошел к нему, обнял его и, обнадеживая милостью Божией, наконец увел с собой. Он стал с любовью наставлять его, молился и постился с ним, читал с ним Священное Писание и только уже тогда оставил его, когда раскаявшийся юноша опять был принят в общество христиан.
54
Апокалипсис - с греческого это слово переводится как «откровение». Таково название последней из книг Нового Завета — Апокалипсиса Иоанна Богослова. В ней описаны многочисленные бедствия перед концом времен, поэтому понятия «Апокалипсис» и «апокалиптический» часто используются как синонимы космической катастрофы, небесной кары человечеству за его грехи.
55
Агнец (ягненок) — у древних евреев — животное, которое при носилось в богослужебную жертв удар, в подтверждение верности и благодарности человека Всевышнему. Ветхозаветный праздник Пасхи также включал в себя обязательные обряды заклания, приготовления и вкушения агнца, в воспоминание об Исходе — освобождении от египетского плена, во время которого кровью ягнят отмечались и избавлялись от бедствий жилища евреев. В Евангелии и новозаветной истории имя Агнца Божия усваивается Иисусу Христу, Спасителю мира. Незлобиво и кротко, подобно ягненку, Сын Божий отдает Себя в жертву ради спасения человечества. Как Агнца, сидящего на Небесном престоле, созерцает Христа в Апокалипсисе св. апостол Иоанн Богослов. В первые века образ смиренного Агнца выступает символом мученичества, на которое добровольно идет Церковь, желая быть ближе к Иисусу Христу. На ранних иконах вместо человеческого облика Спасителя часто изображается Агнец, на Которого указывает Иоанн Предтеча. С древних времен православное богослужение содержит чин т. н. «проскомидии» (принесения жертвы), во время которой священник вырезает из просфоры (хлеба, означающего «приношение») первую большую частицу, осеняет ее крестом и говорит: «Приносится в жертву Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира».
56
Страшный Суд - в христианской эсхатологии (учении о конце времен) это событие, предшествующее переходу к новому веку и новой вселенной, освобожденной от зла и греха. Суд Божий есть точное и окончательное решение, согласно котором}’
57
Существует и иная точка зрения. Верующие Патмоса, узнав о приближающемся отъезде апостола Иоанна, слезно умоляли его оставить вместо своего отеческого наставления хотя бы какие-то письменные свидетельства. Апостол, по преданию, после трех дневного поста и усиленной молитвы, затворившись вместе с учеником Прохором в пещере, стал диктовать ему Евангелие, которое в громовых раскатах и молниях вещалось св. Иоанну Ангелом. Затем, выйдя из пещеры, апостол велел местным христианам сделать копии с Евангелия.
58
Климент Александрийский (Тит Флавий Климент) — знаменитый александрийский мыслитель конца II — начала III века, пресвитер. Вместе с учителем Пантеном он привел к расцвету богословскую школу в Александрии, основанную, по преданию, самим евангелистом Марком. Время и место рождения Климента неизвестны. Тем не менее его широкая эрудиция по различным отраслям античного знания, свободное владение риторскими и литературными приемами и лексикой заставляют думать, что будущий философ и учитель Церкви родился в богатой и знатной семье, которая дала ему хорошее воспитание и образование. Имя Тит Флавий Климент может, кроме того, указывать на родство с внуком императора Веспасиана, тоже Титом Флавием Климентом. Мотивы интеллектуального поиска, попытки понять и объяснить мир приводят Климента к христианству. Откровение о Спасителе мира, Воскресении и будущем веке повергает его в глубочайшее изумление и благоговение перед величием творения, любовью к людям и жертвой Всевышнего. Выражению этих идей и посвящено в целом мировоззрение Климента. В Александрию Климент прибыл около 180 года. Здесь он познакомился с трудами местных историков и философов, в том числе Филона Александрийского, первого выразителя учения о Логосе (Слове), вошедшего в основу христианской богословской доктрины. Под влиянием Филона в молодом мыслителе сформировался, кроме того, богооткровенный и символический образ библейской истории. Церковью Климент Александрийский не был причислен к святым, хотя хроники византийского времени и отзываются о нем как о «преподобнейшем пресвитере Александрийском». Не все исследования его в строгом смысле церковны, ибо труд писателя был направлен на наведение мостов между Евангельским знанием и имевшейся интеллектуальной традицией. Вместе с тем, имя и наследие Климента Александрийского всегда уважались в Церкви. Многие из святых отцов ссылаются на его мнения как на образец положительного христианского мышления. Климент входит в число наиболее выдающихся учителей христианства, давших церковной традиции «разум» — навыки развивать впоследствии свое богословское знание.