Но что значило изгнание для святого апостола, которого ничто в мире не могло отлучить от любви Господней? Богатый, многолюдный город или бедный, пустынный остров — все для него было равно озарено постоянным присутствием Спасителя, Которого он так любил! И на дальнем, пустынном Патмосе Господь сподобил любимого ученика Своего чудного явления. В один воскресный день Он дал ему узреть в небесном видении славу Свою и отдаленную судьбу Церкви. По повелению Божию Иоанн описал это чудное откровение. Оно дошло до нас в священной книге, называемой Апокалипсис,[54] или Откровение святого Иоанна Богослова. Тут Господь Бог через Иоанна дает наставление семи главным малоазиатским Церквам: Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской. Наставления эти обращены к Ангелу, или епископу, каждой Церкви. Описание внутреннего состояния Церквей и увещания, относящиеся к упомянутым Церквам, вместе с тем относятся и ко всему христианскому миру, и к состоянию Церкви во все времена. Затем следуют величественные картины славы Господа, Его постоянного попечения о Церкви, Его благости и любви, казни, ожидающей грешников, и блаженства праведных. В таинственных, пророческих видениях указаны различные бедствия, которые претерпит Церковь Божия на земле. Борьба врага человека с Агнцем Божиим, торжество Агнца,[55] искупившего верующих Кровию Своей, общее Воскресение и Суд,[56] и, наконец, красота Иерусалима Нового, то есть Царствия Небесного.
После чудесного небесного видения чем была для Иоанна земная жизнь с ее трудами и радостями? Кончая описание чудесного видения своего, он восклицает: Ей, гряди скоро, Господи Иисусе (Откр. 22, 20). Эти слова, конечно, выражали пламенное его желание соединиться с Тем, Которого так любил на земле! Но ему предстояли еще годы трудов и забот, он еще много должен был сделать для славы Божией и пользы ближних.
Страшный Суд. Икона. Новгород, вторая половина XVI в. ГТГ
Изгнание его на Патмос было непродолжительно. Домициана убили, а его наследник, Нерва, вызвал из ссылки всех изгнанных христиан. В 97 году Иоанн возвратился в Ефес, где христиане приняли его с живейшей радостью. Тимофей, ученик Павла, был епископом Ефесской Церкви, но Иоанн обозревал и назидал все Малоазийские Церкви вообще и неусыпно заботился о том, чтобы сохранилось в чистоте учение Христово. В это время страшные ереси, или ложные толкования священной истины, начали вкрадываться в общества христиан, и эти лжеучения имели особенно много последователей в Малой Азии. Недаром апостол Павел, прощаясь с пресвитерами Ефесской Церкви, предостерегал их против лютых волков, не щадящих стада, и предвещал, что между ними самими явятся люди, которые будут говорить ложно, дабы увлечь за собой учеников. Действительно, появилось множество лжеучителей, которые стали извращать слово Божие и примешивать к нему нелепые басни, заимствованные от восточных учений, превратно толкуя то, что в Священном Писании было непонятно им. Главным предметом споров еретиков I века была личность Иисуса Христа: одни отвергали Его Божественность, другие — Его человечность. Один лжеучитель в Ефесе, по имени Коринф, утверждал, что Иисус был простым человеком, на Которого, за Его святую жизнь, сошел Дух Святой во время Крещения, но оставил Его, когда Он был распят, так что на Кресте пострадал уже простой человек. Это лжеучение, отвергавшее саму сущность христианства, искупление человека смертью Самого Сына Божия, возбуждало сильнейшее негодование в Иоанне. Он всеми силами старался оградить христиан от его вредного влияния. Другие лжеучители, отвергая, что Иисус Христос принял действительно плоть человеческую, считали Его за духа, имевшего только внешний образ человека и, стало быть, не страдавшего за людей.
Эти лжеучения сильно смущали верующих. Пресвитеры Ефесской Церкви и многие из христиан убедили тогда Иоанна изложить им учение о Христе, как он принял его от Божественного Учителя. Предание говорит, что он наложил на христиан пост, и сам с учеником своим Прохором удалился на гору, на которой пробыл три дня в посте и беспрерывной молитве. Наконец, вдохновленный свыше, он велел Прохору записывать со слов его, что внушал ему Дух Святой. Так было написано Евангелие,[57] начинавшееся таким величественным исповеданием Божества Христа, Бога Слова, единосущного с Богом Отцом, и, как Он, Творца мира. И Слово стало плотью, — утверждал, в опровержение всем еретикам, вдохновенный евангелист, — и обитало с нами… и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (Ин. 1, 14).
Иоанн написал и три послания. В них указывается не раз на тогдашние ереси. Кто лжец, — говорит он, — если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? (1 Ин. 4, 3). Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога (1 Ин. 4, 3). При всей кротости своей Иоанн был строг к лжеучителям и в одном послании запрещает христианам принимать их в дом и приветствовать их, ибо они противники Христа.
Иоанн и в самых преклонных летах не переставал усердно трудиться над распространением слова Божия. Он обходил области, благовествуя Евангелие Царствия Христова: старость и слабость телесная не уменьшили в нем горячей ревности к службе Божией и пламенной любви к ближним. Древние отцы Церкви[58] передали нам трогательное повествование, из которого видна вся возвышенная душа любимого ученика Христова. Однажды, когда он обозревал Церкви, ему в одном городе особенно понравился некий юноша, которого он и поручил заботам тамошнего епископа. Епископ сначала усердно занялся юношей, учил его и, наконец, сподобил Святого Крещения, но затем перестал иметь над ним надлежащий надзор. Юноша попал в общество порочных людей, которые увлекли его дурным примером, и несчастный развратился до того, что, наконец, сделался начальником над шайкой разбойников и жестокостью превзошел всех своих товарищей. Спустя некоторое время Иоанну случилось быть опять в том городе, и он тотчас же осведомился о юноше. Со слезами рассказал ему епископ о случившемся. «Юноша погиб, — говорил он, — он умер для Бога и жизни вечной». Эта весть глубоко огорчила святого апостола. «Так ли, — сказал он епископу, — следовало тебе заботиться о вверенной тебе душе брата? Дайте мне лошадь и проводника, я поеду за ним». И действительно, Иоанн отправился в горы, где свирепствовали разбойники. Они схватили святого старца и повели к своему начальнику. Этого-то и хотел Иоанн. Юноша взял было оружие, но, взглянув на старца и узнав его, до того смутился, что не мог выдержать его присутствия и убежал. Иоанн последовал за ним, восклицая: «Сын мой, зачем бежишь от отца? Сжалься надо мною, дитя мое; не бойся, есть еще надежда жизни. Я буду ответчиком за тебя Христу, я готов отдать жизнь мою за тебя. Остановись и послушай меня, верь мне: я послан Самим Христом!» Наконец разбойник, побежденный любовью святого апостола, остановился; не смея взглянуть на Иоанна, он бросил оружие, спрятал правую руку, совершившую столько преступлений, весь дрожал и заливался слезами. Иоанн подошел к нему, обнял его и, обнадеживая милостью Божией, наконец увел с собой. Он стал с любовью наставлять его, молился и постился с ним, читал с ним Священное Писание и только уже тогда оставил его, когда раскаявшийся юноша опять был принят в общество христиан.