«Осси мне как брат, единственный человек во всем этом этом мире, который реально любил меня. В его бэнде играли многие из нас, может быть, человек четырнадцать, и если он зарабатывал десять фунтов, то был готов отдать мне пять из них. Когда я собрался ехать в Англию, он был расстроен, его печаль просто бросалась в глаза. И когда они потом стали искать музыкантов на замену, они так и не смогли найти таких, как я и Дон [Драммонд]. Мы никогда не играли для туристов, мы играли только в Кингстоне для наших коммун – вот почему мы были так популярны. Драммонд, может быть, и играл в больших бэндах, но лично я не издал ни одной ноты для биг-бэнда – вот так я заработал себе популярность. Я всегда был там, где страдальцы, и там, где опасности. Я не жил с этого, я просто жил в этом. Может быть, оттуда я и вынес свой музыкальный драйв, видя, как люди страдают, и сам проживая эту жизнь».
Рико говорит, что он многому научился у Драммонда, который, как и он сам, учился в католической школе Alpha School For Boys для детей из малоимущих слоев; в этой школе большая роль отводилась музыкальному образованию.
«Он научил меня главному, что я знаю о тромбоне. Это был единственный музыкант, с которым я мог сидеть и репетировать каждый день. Дон был моим другом больше, чем любой другой музыкант на Ямайке. Я очень много получил от Драммонда».
Жизнь в школе, вспоминает Рико, была трудной, но эти трудности приносили свои плоды.
«В младших классах я слушал Драммонда и таких великих музыкантов, как Вернон Миллер, Осси Холл, Тони Браун. Поскольку они были такие продвинутые, они играли по клубам. Все младшие хотели быть такими же крутыми, как старшеклассники, но у нас не было инструментов. Чтобы получить в руки инструмент, ты должен был протиснуться в число лучших; конкуренция была жесткой, но благодаря ей развитие и шло. Если на десять тромбонистов есть от силы четыре тромбона, то, чтобы заполучить тромбон, нужно играть лучше двоих-троих. Радостей было мало, трудностей много. Мы слушали Клиффорда Брауна, The Modern Jazz Quartet и Чарли Паркера, и в те ранние годы это было как магия; достигнуть такой магии потом – одна из самых трудных задач в мире. Мы не сидели на уроках весь день, как обычные школьники; у нас все было так – полдня школа, полдня музыка. Но мы и не могли играть музыку весь день, поэтому, когда у нас был шанс, мы старались использовать его по полной, что отразилось в итоге на нашем стиле. Мы много слушали Дюка Эллингтона, Томми Дорси, Лайонела Хэмптона. Наше образование значительно расширяло наш кругозор».
Рико Родригес не единственный выпускник Alpha School For Boys, кто набирался мастерства под руководством Ленни Гибберта, талантливого мультиинструменталиста, который впоследствии записал два замечательных альбома для Коксона: Creation (1969) и More Creation (1971), демонстрирующих его искусство игры на вибрафоне. В списке его учеников тромбонисты Рон Уилсон, Реймонд Харпер и Вин Гордон, трубачи Джонни Мур, Бобби Эллис, Дэвид Мэдден и Джо Джо Беннетт, саксофонисты Томми Маккук, Лестер Стерлинг, Седрик Брукс, Глен Дакоста и Хедли Беннетт. Эти духовики внесли решающий вклад в мелодическое развитие ска, и они не менее важны для этого стиля, чем задающие отвязный бит «ударники» или звезды-вокалисты. Духовая секция всегда делал уникальным ямайское прочтение джаза и придавала ска особенное настроение, будь это биг-бэндовые аранжировки «скачущей» мелодии или же экспрессивные соло ведущих инструменталов.
Другое важное изменение в ска пришло от клавишных (пианино). Вместо того чтобы играть сквозной ритм левой рукой и дискантовые аккорды правой (как, например, в Jeannie Is Back или Easy Snappin), пианисты стали играть аккорды обеими руками на самых верхних октавах (послушайте на YouTube вещицу Rain Or Shine Дона Драммонда или El Pussy Cat от The Skatalites, чтобы понять). Гладстон Андерсон (Глэдди), сессионный музыкант и постоянный член команды Дюка Рейда, был одним из самых заметных исполнителей, разрабатывавших этот стиль.
Андерсон родился на окраине Кингстона в 1934 году. Его отец был инженером железной дороги, а мать сидела дома. Брат его матери, известный клавишник Обри Адамс, научил юного Глэдди играть на семейном пианино. Обри поехал в Панаму, когда Глэдди был подростком, но вернулся на Ямайку, чтобы играть на органе. Так вышло, что он как раз попал на самые первые сессии звукозаписи Дюка Рейда и Коксона; Обри и представил в те дни юного Глэдди Дюку.
«Я начинал у Дюка Рейда примерно в середине пятидесятых. Мой дядя играл на органе, и многие клавишники подменяли его в его отсутствие, но я всегда должен был быть на месте, чтобы держать ритм. В те времена мы играли сентиментальные мелодии, ритм-энд-блюз и рок-н-ролл».